Угадай кто

– Даже и в мыслях твоих не злословь царя, и в спальной комнате твоей не злословь богатого; потому что птица небесная может перенести слово твое, и крылатая – пересказать речь твою.

Шеппард вытаращился на нее. Что за бред? Наверное, из Библии. Хотя больше похоже на Толкина. Но ее тирада заставила этих двоих замолчать.

– Да помолчите вы, госпожа Ахерн, чудачка этакая, – сказал Алан.

Шеппард вернулся к работе и отвернул последний шуруп. Ничем больше не сдерживаемая решетка подалась на него, он подхватил. Но она оказалась слишком тяжелая. Не сможет удержать. Он уперся ногами и почувствовал, что кто-то стоит рядом.

Мэнди быстро вскарабкалась на кровать, ухватилась за левую сторону решетки и часть веса взяла на себя. Он благодарно улыбнулся и перехватил удобнее. Поддерживая с обеих сторон, они кое-как вытащили агрегат. И, стараясь сохранить равновесие, осторожно опустили на кровать.

Шеппард заглянул в вентиляционное отверстие и увидел уходящий в темноту длинный узкий проход.

– Мы стоим в конце коридора, – сказал он. – Поэтому проход такой длинный. Придется ползти, надо посмотреть, что там да как.

Мэнди заглянула в отверстие и сдвинула брови.

– Вернусь быстро, не успеете глазом моргнуть, – сказал Шеппард. – К счастью, вам есть с кем поговорить. Кто знает, вдруг на то, чтобы выбраться, у нас останется минут десять.

– Делайте как знаете, – сказала Мэнди.

Уже собравшийся лезть, Шеппард оглянулся на Мэнди. Господи, да откуда ему что-то знать? Но брякать такое вслух он не решился.

– Постарайтесь, чтобы здесь было тихо. Помните, эти люди вам доверяют.

Мэнди кивнула и слезла с кровати.

Шеппард сделал шаг назад, еще раз заглянул в отверстие. Достал телефон Уинтера. Нет, этот не пойдет.

– У кого-нибудь есть в телефоне фонарь? – оглядел он всех.

Мэнди с Аланом помотали головами, Райана не было рядом, Констанция полностью ушла в себя. Только по лицу Той, что в наушниках, пробежала тень: кажется, она поняла.

Девчушка выбралась из-под стола, порылась в кармане куртки, достала телефон и бросила Шеппарду.

Он поймал и улыбнулся ей. Показалось, что на щеках ее вспыхнул румянец, перед тем как она вернулась в свою берлогу под столом. Еще показалось, что в номере стало немного светлее. И люди чуточку веселее. Разве что кроме Алана.

И Шеппард тоже повеселел. В кармане булькает бурбон, а сейчас надо чуть-чуть проползти по трубе – и свобода. Еще немного – и кошмар закончится. Предчувствие жуткой катастрофы на время притупилось. И зуд на тыльной стороне ладоней прошел. Боль за глазными яблоками исчезла.

Шеппард включил фонарик. Мелькнула на экране фотография собачки Той, что в наушниках. Он пообещал себе вернуть телефон в целости и сохранности.

Шеппард сунул голову в шахту, уперся локтями в стенки. Поставил одну ногу на довольно шаткую прикроватную тумбочку, другой уперся в кровать, оттолкнулся.

Пришлось несколько раз цепляться локтями и отталкиваться от стенки узкого прохода, пока он не забрался в него целиком. Здесь было очень тесно. Совсем узенькая вентиляционная труба. Плечи терлись о стальной верх. Ноги мотались из стороны в сторону. Интересно, что им видно из комнаты. Наверное, его барахтание выглядит очень смешно. Смартфон с фонариком он пристроил в верхнем кармане. Света вполне хватало, чтобы освещать путь.

Ноги еще ощущали края прохода. Комната сейчас позади. Та самая комната, в которой он собирался умирать. Когда все кончится, даст зарок к отелям не подходить и на пушечный выстрел.

Наконец-то настало время съехать из этой гостиницы.

30

Шеппард полз вперед. Коленки, видимо, уже стерлись, стало больно. Он все больше ощущал себя мышью в лабиринте, бегающей по тоннелям ради удовольствия мерзавца в лошадиной маске, мистера ТВ, «темного человека». Дай бог, чтобы этот лабиринт привел его к выходу и свободе. Возможно, «темный человек» оплошал, не все продумал, не учел такой возможности. Он передохнул и пополз дальше. Спиной он пребольно терся о потолок шахты. Но об этом он подумает потом, сейчас же боль тонула в мыслях о скором избавлении.

Он пополз дальше. С каждым толчком фонарик в верхнем кармане рубашки подпрыгивал. Довольно скоро показалось первое разветвление: луч фонарика уперся в стенку прохода. Перед ним открылось два пути: вправо и влево. Оба шли под прямым углом, что осложняло продвижение: телу Шеппарда будет непросто вписаться в поворот, но не невозможно. Он добрался до места, закрыл глаза и стал думать. Если окно выходит на север – он так решил, чтобы сориентироваться, – то стена, где стоит кровать, смотрит на восток. Значит, он может двигаться дальше либо на север, либо на юг. Какое бы направление он ни выбрал, путь пройдет вокруг помещения номера, вдоль стен.