Угадай кто

Эрен положил руку Моргану на плечо. Морган недобрым взглядом посмотрел на нее.

– Ты вечно болтаешь о том, что хочешь быть знаменитым. Крикет, видеоигры, актерство… А что, если все это пустое? Что, если ты прославишься в этом деле? Что, если мы возьмем и раскроем убийство?

Услышав о такой возможности, Морган насторожился, секунда – и глаза засияли. Уломать его было нетрудно. Как только они познакомились, Эрен сразу узнал, что у Моргана одно желание в жизни – добиться известности, не важно, где и при каких обстоятельствах. Морган хотел стать кем-то.

– Ладно, – сказал он. – Но ты точно уверен? А если мы обнаружим, что Джефферис в самом деле покончил с собой?

Эрен снова зашагал вперед.

– Нет, – отрезал он.

Такого быть не может. Потому что тогда окажется, что жизнь совсем не такая, как он думал. Окажется, что мир устроен по-другому. Учитель не мог покончить с собой. А если точнее – не должен был. Эрен решительно шагал через футбольное поле. Он должен в этом разобраться, иначе весь его мир рухнет.

Весь оставшийся вечер Эрен с Морганом без дела слонялись по улицам. Школу закрыли на все запоры. Идти, в общем-то, было некуда. Они гуляли молча, Морган медленно крутил педали рядом с Эреном. К Эрену домой вернулись около шести, и папа Эрена заказал пиццу. Они поели, поиграли в видеоигру, пока Моргану не пришла пора возвращаться домой. О мистере Джефферисе не сказали ни слова.

В последующие несколько дней ничего особенного не происходило. Эрен вернулся в школу, и одноклассники, да и дети из других классов, замучили его вопросами, всем хотелось услышать побольше жутких подробностей. Учителя делали все, чтобы это прекратить, но Эрен продолжал вкратце повторять одно и то же, снова и снова – и они, похоже, оставались довольны. И очень скоро всем это надоело.

Не надоело однако самому Эрену – отнюдь. Смерть мистера Джеффериса тяжким грузом легла ему на сердце и давила даже сильнее, чем в тот роковой день. Где-то в подсознании все ярче разгоралась единственная мысль: учитель этого не делал; душу Эрена грызло назойливое чувство, что он пропустил некую очевидную и очень важную подробность.

Примерно через неделю Эрен с Морганом после школы отправились в парк. Впервые с тех пор, как Эрен пришел к своему убеждению, друзья остались вдвоем. Морган валял дурака, балансируя на узенькой кирпичной стенке, оставшейся от разрушенного дома на краю парка. Эрен сидел на траве, покусывал травинку.

– Может, в кино сходим? – предложил Морган, расставив руки в стороны, чтобы удержать равновесие. – У меня там двоюродный брат работает, недавно устроился. Если хорошенько попросить, он пропустит нас на «Бешеных псов». Там один мужик себе ухо отрезает, все так натурально показано, зашибись!

Эрен не слушал. Вертел в пальцах травинку. И думал о том дне. Он всегда теперь думал об этом. Что-то там было такое, о чем он забыл, и теперь старался припомнить.

– Эрен… ну, Эрен, – приставал Морган. – Слышь, Эрен?

– Чего надо? – раздраженно отозвался Эрен.

Морган улыбнулся:

– Что с тобой сегодня? Ты какой-то совсем пришибленный.

– Думаю. О том, как увидел тогда мистера Джеффериса.

Морган спрыгнул со стенки, шлепнулся на траву и драматически развел руками:

– Ты что, все еще не забыл об этом? Ведь прошло уже…

Эрен ясно представил, как в голове у друга крутятся шестеренки.

– Прошло уже больше двух недель!

Две недели – это почти целая жизнь, воспоминания Эрена изрядно потускнели. Защитный кокон, берегущий их, разрушился. Но он не хотел ничего забывать. Потому что понимал: ответ на его вопрос скрывается именно здесь. Нутром чувствовал, и чувство это было сильно, как никогда.

– Я все стараюсь вспомнить, – сказал Эрен, отрывая новую травинку, – но это непросто.

– А ты расскажи мне все вслух, с самого начала, – попросил Морган. – Говорят, отличный прием.

Морган – парень простоватый, но даже Эрен не мог отрицать, что мысль он подал очень даже недурную.

– Ладно, – сказал он и зачем-то встал перед Морганом, словно собрался выступать на сцене.

– Начни с самого начала, – сказал Морган, – если считаешь, что нам не обязательно смотреть «Бешеных псов».

– Морган, не отвлекайся.

– Да слушаю, кретин, слушаю!

Эрен пропустил его слова мимо ушей.

– Ладно, в общем, все началось, когда я шел домой. Я полез в рюкзак за конфетами, увидел, что там нет тетрадки, и понял, что забыл ее в классе. Мы с Бенни Мастерсоном на математике играли в ней в крестики-нолики, и я понял, что забыл положить ее в рюкзак. Не знаю почему. Видел, что лежит на парте, и не взял. Не знаю, как это происходит, но у меня вечно так. Всегда где-нибудь ее забываю.

– Ну да, как в тот раз, когда ты забыл ее возле аквариума, – засмеялся Морган.

– Да, – сказал Эрен, не желая спорить, ему хотелось поскорее продолжить. – В общем, я вернулся в школу. Там было тихо. Очень тихо, я раньше такого не замечал, даже на родительских собраниях. Не было вообще никого, только уборщик, я его видел в первый раз в жизни. Он натирал пол какой-то штуковиной. Класс мистера Джеффериса был открыт. И я зашел. И увидел его. Потом закричал…