Угадай кто

– Я уже забываю, что такое одиннадцать лет. Я прожила восемь таких жизней. Кстати, вот что мне пришло в голову. Когда-то и я была любопытной. Но погоди, жизнь выбьет из тебя эту дурь. На самом деле Джордж был очень одиноким человеком. Всю жизнь прожил здесь со мной. Он любил говорить, что хочет обо мне заботиться, хочет, чтобы я ни в чем не нуждалась. Но он совсем забыл, что у него должна быть и своя жизнь. У него никогда не было девушки. Он часто повторял, что ему никто не нужен, но я-то видела в его глазах тоску одиночества, она жила там постоянно. Работу свою он любил. Джордж всегда хотел быть учителем. Он всего себя отдавал работе. Приходил домой, проверял тетрадки, потом смотрел телевизор, спортивные передачи. Видишь ли, с этого все и началось. Он стал делать ставки, на все виды спорта – футбол, регби, крикет. В крикете он даже правил не знал, но ставки все равно делал. А потом пошли лошади. В пункт приема ставок он ходил по воскресеньям. Там и связался с дурной компанией. И скоро игра его совсем затянула. Появилась зависимость. А это, милый мой, болезнь неизлечимая, как рак, но она хитра и обманчива: ты все время думаешь, что тебе самому этого хочется. Я пыталась поговорить с Джорджем, но куда там, болезнь оказалась сильней. Он залезал в долги, причем брал деньги у дурных людей, все надеялся отыграться. Конечно, ничего не вышло. Все время проигрывал. В конце концов проигрался в пух и прах. Сюда стали шастать какие-то люди, прямо к нам домой. Отвратительные типы. Словно сошли с экранов кино. Мерзкая публика. Они угрожали Джорджу, избивали его, и я ничего не могла поделать. Один приходил особенно часто. Со мной все старался держаться вежливо, если можно так выразиться. Я даже подумала, что он совсем другой, не такой, как остальные. Но однажды вечером, совсем уже поздно, я услышала, как он явился и стал угрожать Джорджу. Джордж, конечно, не мог ничего поделать, но я же не такая дура, я понимала: надо что-то предпринять, но чтобы все было по закону. И в следующий раз, когда этот человек появился, я заставила Джорджа сесть за стол со мной рядом. Пригласила этого человека тоже сесть, чтобы можно было спокойно все обсудить. Он сел, но вид у него был очень недовольный. Впрочем, оба были недовольны. И я сказала: «Послушайте, Джордж, и вы, Мартин, вам надо просто разобраться…»

Эрен похолодел. По спине побежали мурашки. Через мгновение он понял, в чем дело, его как обухом по голове хватило. Женщина продолжала рассказывать, но он ее больше не слышал. Что она сказала?.. Не могла ли она ошибиться?

– Простите меня, мэм… – Губы дрожали, он с трудом выговаривал слова. – Как, вы сказали, зовут этого человека?

– Что? Ах да… Мартин. Да. Я-то думала, что он хороший, не такой, как те остальные. А он оказался хуже всех.

У Эрена кружилась голова. Это же тот человек! Который убирал в коридоре идиотской машинкой. В униформе уборщика. Их новый уборщик. Его тоже зовут Мартин.

Не помня себя, он встал. Старушка продолжала что-то говорить.

– Простите, мне надо идти, – перебил он ее.

Старушка смотрела на него обескураженно.

– Ну хорошо, милый мой… Приятно было познакомиться.

Эрен вышел из комнаты, быстро прошел по коротенькому коридорчику – она не успела даже встать.

– Приходи, когда захочешь, в любое время, – крикнула она ему в спину. – Морган… какое хорошее имя…

Он уже стоял за дверью, поскорее натягивая пальтишко, – на улице было очень холодно.

Только он завернул за угол, как его вырвало на снег.

На большой перемене Эрен нашел Моргана в актовом зале. Он стоял на сцене со своей группой – получилась весьма пестрая компания подростков, собравшихся вместе от нечего делать. Толстячок с гитарой, девица с довольно тупым лицом за ударными. И Морган – конечно, солист и руководитель группы.

На сцене стоял страшный грохот, но Морган это музицирование остановил. Он подошел к толстячку, державшему гитару в коротеньких, пухлых ручках.

– Эрик, что ты играешь? Ты же совершенно не слушаешь ритм!

– Извини, Морган, – прогундосил тот.

– Ты хоть помнишь, что надо играть?

– Ну помню.

– Ладно… ты меня, Эрик, извини, но на гитаре нужно учиться играть.

– Думаешь?

– Прости, дружок. Тебе надо было сесть за ударные. Там все проще, стучи себе, и все будет замечательно.

Морган повернулся к девице за ударной установкой и подмигнул ей:

– А у тебя, Кларис, здорово получается.

Эрен громко откашлялся. Морган и его команда повернулись к нему. Морган, увидев Эрена, скорчил кислую гримасу. Ничего другого Эрен от него и не ждал.

Но Морган, похоже, решил покориться судьбе и хлопнул в ладоши:

– Так, перекур пять минут. И не вздумай жевать шоколад, слышишь, Эрик?

Группа в составе двух музыкантов недовольно что-то промычала и отправилась за кулисы. Морган спрыгнул со сцены и подошел к Эрену.

– Кого я вижу, неужели это Эрен? – сказал он, смерив друга взглядом.

– Да, – ответил Эрен.

– И как тебе моя группа? Еще немного – и обо мне заговорят. Мы произведем настоящий фурор. Знаешь, как мы ее назвали? «Грядущее курсивом».

– В смысле – выделено курсивом на афише?