Угасающее солнце: Кутат

Она взглянула в глаза Сатаса, где таился тщательно скрываемый вызов и слегка улыбнулась, подняв руку ладонью вверх.

– Он пошел сам. Но я позволила ему идти.

Глаза сверкнули затаенной страстью.

– Ты серьезно рассматриваешь их предложение?

– Мы рассмотрим его… и отберем нужное нам. Но о присутствии Дункана здесь можешь не думать. Он принес нам возможность выбора и понимание того, что висит над нашими головами. Он служит Народу. Его жизнь нужна нам. Ты меня понимаешь?

– Понимаю.

– Но тебе это не подходит?

– Мы всего лишь твое оружие, госпожа. А ты – наше оружие. Ты свернула в сторону?

– От нашего курса? Нет. Нет, поверьте мне, сен'ейны. Я ПОКА ЕЩЕ НЕ СВЕРНУЛА.

Все молчали. В глазах светилось ожидание. «Верь мне», – так говорила Интель, прежняя госпожа, которая могла убедить Совет во всем, в чем только хотела, опутывая членов Совета словами, мягкими, как шелковые нити, но крепкими, как канаты. Мелеин училась у госпожи этому, и, судя по всему, постигла немало.

Может, все Матери знают это и обладают этим даром. Мелеин не знала. Ведь Матери никогда не встречаются, только в тот момент, когда старая госпожа умирает, а на ее место становится молодая.

Интель и в самом деле умела сдерживать своих детей, когда те пытались бунтовать, она умела переубеждать старейшин, которые и сами обладали немалой властью в племени. В ее глазах светилась такая сила, которая вызывала мурашки на теле, заставляя непокорных отводить глаза… а потом они следовали за ней… и сила эта была такова, что даже в ее отсутствие никто не мог найти аргументов, которые смогли бы поставить под сомнение правильность ее решения.

Интель все еще властвовала над Мелеин, а Мелеин… властвовала над племенем.

10

Шеф Службы безопасности вернулся снова, чтобы нарушить покой в лаборатории. Эверсон со страхом воззрился на него: этот человек всегда так настойчив и придирчив. Он взглянул на бумаги, лежащие перед ним и инстинктивно прикрыл их рукой, когда Дегас взял одну из них и стал читать.

– Есть какие-нибудь успехи в расшифровке передач регулов? – спросил Дегас. – Это срочно.

Эверсон протянул руку за бумагой и получил ее обратно. Дегас сардонически усмехнулся, глядя, как Эверсон прячет ее.

– Это не шифровка, – сказал Эверсон. – Это идиомы. Их можно понять, если знать язык Нурага.

– Нурага?

– Это планета регулов, где говорят на этом языке, – ответил сухо Эверсон и ощутил дискомфорт, когда Дегас присел на край маленького столика перед ним. Дегас положил перед ним одну за другой несколько кассет, вынув их из кармана.

– Все остается по-прежнему, доктор Эверсон. Мы теряем время. Наши люди на планете решили сделать вылазку. Есть шанс, что они что-нибудь найдут. Но, возможно, все закончится для них плохо. Только что мы получили официальную просьбу от регулов: они хотят посадить свой челнок рядом с «Флауэром».

Эверсон закусил губу.

– Решение принимает контр-адмирал, – сказал Дегас.

Возможно, Дегас ждал, что Эверсон сделает какие-либо замечания по этому поводу. Эверсону не нравилось соседство с регулами, но он не знал, что тут можно было бы предпринять.

– Из ваших сообщений, – сказал Дегас, – контр-адмирал понял, что регулы могут совершить посадку и без нашего разрешения.

– Могут, – согласился Эверсон. – Они знают, что мы не станем ничего предпринимать, чтобы остановить их.

Дегас перегнулся через стол к Эверсону. Шеф Службы безопасности носил темную одежду, и знаки отличия на нем сверкали, как и оружие; впрочем, манеры его были довольно вульгарны. Как у кел'ейнов, – подумал Эверсон.

– Доктор Эверсон, вы нас парализовали своими «да» и «нет». Вы не говорите ничего, кроме того, что нельзя предпринимать никаких действий. Вы все время уговариваете нас ждать. А как вы относитесь к регулам?

– Я уже ничего не могу сказать с полной уверенностью.

– Но предположения?

– Без достаточной информации…

– Предположения, доктор. Часто они более ценны, чем тщательно обдуманное и взвешенное мнение.

– Нет, – возразил Эверсон. – Это опасно.

– Выскажитесь.

– Я считаю, что возможно… возможно у регулов не один взрослый. Один из них останется на корабле, второй спустится на челноке.

Дегас с шумом выдохнул сквозь зубы.

– Голова гидры, – сказал Эверсон. Дегас с недоумением взглянул на него. – Старая легенда, – пояснил Эверсон. – Очень старая. Отруби гидре голову и на ее месте вырастут две. Убей взрослого регула, и в результате метаморфозы появятся двое. Шок… некий биологический триггер…

Дегас нахмурился.

– Меня беспокоит одно, – проговорил Эверсон. – Как они учатся?

– Это уже вопрос ученого, – сказал Дегас, поднимаясь. – Решите это в свободное время. Как насчет остальных материалов, которые вы получили?

– Нет, – заговорил Эверсон. – Выслушайте меня, это очень важно. Ведь они ничего не записывают.

Дегас пожал плечами.

– Я уверен, что вы решите эту проблему.

– Нет! _Н_е_т_! Слушайте! Они _п_о_м_н_я_т_… они помнят. Эйдетическая память. То, что умерло с бай Шарн, умерло для них. Перевоплотившиеся регулы стали взрослыми без всякого влияния извне, без информации от взрослых.

– Тем легче общаться с ними. По-моему, для паники нет причин.