Угасающее солнце: Шон'джир

– Если я вернусь на следующую ночь, – торопливо заговорил он, ибо времени оставалось мало, а ему внезапно захотелось узнать множество вещей о катах… об этой кат'ейн, что была так добра с ци'мри, – если я вернусь снова, могу ли я спросить тебя?

– Любой кел'ен может это сделать.

– Могу _я_ спросить?

Она наконец поняла и взглянула на него смущенно и испуганно… и Стэн истолковал это по-своему и натянуто улыбнулся.

– Я не стану спрашивать.

– Сказать, что ты можешь, было бы бесстыдством с моей стороны.

Совершенно смущенный этим, он лежал, глядя на нее.

Где-то снаружи, в холле катов, прозвенел негромкий веселый звонок.

– Уже утро, – проговорила женщина и стала собираться. Он сел, и она поднялась, и направилась к двери.

– Я не знаю твоего имени, – сказал Стэн, вставая – вежливость землянина.

– Кел'ен, меня зовут Са'эйр.

И она сделала грациозный жест уважения, и покинула Дункана.

Теперь землянин жалел, что ответил ей отказом… жалел, испытывая странное предчувствие… что, может быть, в какую-нибудь другую ночь все будет по-иному.

Са'эйр: словно само утро звучало в этом имени. Женщина действительно была подобна утру.

Его мысли метнулись в прошлое, к Элагу-Хэйвену, к временам невежества и беспечности, и снова к Са'эйр; прошлое показалось ему отвратительными.

Дункан знал теперь, что закон Келов запрещал им причинять какой-либо вред кат'ейнам – ни женщинам, ни детям. И внезапно он почувствовал уверенность в том, что во время этой встречи делал все верно.

И еще он все больше и больше верил тому, что женщина, как она и обещала ему, не предаст его; не станет относиться к нему как к чему-то чуждому, не придет к нему больше в слезах, а будет лишь улыбаться ему.

Ободренные подобными мыслями, он уселся на ковры и обулся, собрал свою одежду, и ремни, и оружие, лежащее в стороне; поднявшись, он оделся, и надел зейдх, которая была гораздо большим, чем мантия, признаком скромности; мэз же он обернул вокруг шеи и перекинул через плечо.

Потом Дункан вышел в холл и внезапно смутился, ибо сейчас там был Ньюн, и землянину оставалось лишь надеяться, что сдержанность кела избавит его от расспросов.

Мри, как ему показалось, выглядел весьма довольным.

– С тобой все в порядке? – спросил Ньюн.

Стэн кивнул.

– Идем, – сказал Ньюн. – Мы должны оказать знак внимания.

Холл Катов при дневном свете выглядел совсем иначе. Циновки были убраны, и при приближении кел'ейнов дети, сновавшие вокруг словно сумасшедшие, бросились к кат'ант и с изумительной быстротой выстроились в линию до самой двери.

Впереди, чуть поодаль, стояла кат'ант, и она взяла обе руки Ньюна в свои и улыбнулась ему.

– Скажи Келам, что в здешних машинах мы не разбираемся, но обед должен быть в них.

– Возможно, я смогу помочь с машинами, – сказал Дункан, когда кат'ант взяла его руки в свои; и кат'ант рассмеялась, и Ньюн, и все кат'ейны, что услышали это.

– Он или я можем помочь вам, – Ньюн с подобающим тактом помог Стэну скрыть смущение. – Мы многое умеем, он и я.

– Если Келы соблаговолят, – проговорила кат'ант.

– Пришлите за нами, когда понадобится, – сказал Ньюн.

После этого они подошли к линии кат'ейнов; Ньюн шел впереди и с серьезным видом взял ее руки в свои, поклонился ей, и взял руки ее маленькой дочери, и повторил ритуал снова.

Все поняв, Дункан подошел к Са'эйр, и исполнил все так же, и коснулся руки ее сына, когда мальчик протянул свою – запястье к запястью, как это было принято у мужчин.

– Он – кел Дункан, – сказала Са'эйр своему сыну, а землянину: – Он – Ка'арос.

Малыш смотрел на него во все глаза с детской непосредственностью и не спешил улыбнуться в ответ на робкую улыбку Дункана. Са'эйр слегка подтолкнула мальчика.

– Сэр, – сказал тот, и перепонка мигнула на его глазах. Его волосы были пока что короткими, не как у взрослых, и не скрывали его ушей, которые венчались просвечивающим внизу маленьким завитком.

– Хорошего дня, – сказала Са'эйр и улыбнулась Стэну.

– Хорошего дня, – пожелал он ей и присоединился к Ньюну, что ждал его у двери. В холле царила тишина. Они вышли, и потом Стэн услышал позади бормотание голосов, зная, какие вопросы там сейчас задаются.

– Она нравится мне, – признался он Ньюну. А потом: – У нас ничего не было.

Ньюн пожал плечами и надел свою вуаль.

– Это важно, что мужчина одобрительно отозвался о кат. Кат'ен была более чем добра при прощании. Если бы ты обидел ее, она не стала бы этого скрывать, что причинило бы тебе немало вреда в Доме.

– Я удивлен, что ты взял меня туда.

– У меня не было выбора. Это происходит всегда. Без этой ночи я бы не смог убедить Келов, и особенно – кел'е'ен.

Дункан закрыл свое лицо вуалью и облегченно вздохнул, зная, что вел себя как и следовало.

– Ты наверняка беспокоился.

– Ты – кел'ен; ты научился думать, как мы. Я не удивлен, что ты предпочел спокойную ночь. Это было мудрое решение. И, – добавил он, – если ты отослал кат'ен кэй'ислэй, и она не вернула их, тогда тебе придется пойти и принести их.

– Здесь так принято?

Ньюн усмехнулся и легко вздохнул.

– Я слышал про это. Сам я новичок в таких делах.