Угасание

Вцепившись в рукоять поющего меча, Халисстра отчаянно извивалась, сопротивляясь волнообразным, засасывающим движениям червя, старающегося проглотить ее. Ей удалось упереться ногами в нижнюю челюсть существа, но, когда она попыталась разжать ему рот, ее башмаки заскользили. Жрица не смогла удержать в руках меч. Когда мышцы на шее червя сократились, проталкивая ее в глотку, Халисстра начала молиться. Открыть горящие огнем губы означало бы глотнуть кислоты, что лишь усилило бы ее страдания, и она молилась про себя, беззвучно и горячо, прося Эйлистри помочь ей. Хотя она чувствовала, как кожа ее вздувается волдырями, она не просила об исцеляющем заклинании — оно лишь оттянуло бы неизбежное, — вместо него жрица молила о чем-нибудь, что помогло бы ей спастись.

Червь метался и бился, и Халисстру отчаянно мотало туда-сюда. Она слышала глухие далекие удары — это, должно быть, Рилд рубил червя мечом; но потом чудовище вдруг свернулось кольцом и замерло. От ударов и толчков из легких Халисстры выбило весь воздух, а сделать вдох она не осмеливалась. Тогда она с усилием протиснула руку вниз, по скользкой от кислоты кольчуге, к амулету, висящему на поясе рядом с пустыми ножнами.

«Эйлистри, — взмолилась она, — помоги мне. Пошли мне оружие».

Что-то легонько ткнулось ей в руку — что-то твердое и гладкое. Сжав пальцы, Халисстра поняла, что это рукоять меча — очевидно, оружие какой-то другой несчастной жертвы червя. Она не упустила шанс воспользоваться тем, что послала ей богиня. Упершись локтем в пульсирующую стенку кишки монстра, Халисстра нажала на рукоять и почувствовала, как острие клинка вошло в плоть червя. Тогда она начала водить мечом как пилой.

Все ее тело было покрыто кислотой. Пищеварительные соки червя проникли под кольчугу и одежду. Халисстра чувствовала, как вздуваются на коже волдыри, как с каждым движением кислота все глубже разъедает ее. В голове у нее стоял звон от нехватки воздуха, она пилила отчаянно, короткими рывками, поскольку кишки монстра прижимали ее руку к боку. Перед глазами ее плясали красные вспышки, и все же жрица продолжала орудовать мечом. Ей оставалось либо это, либо смерть.

Стенка желудка прямо перед нею разошлась. Подхваченная волной кислоты, Халисстра вывалилась в рану в боку червя, выронив меч. Мгновение она лежала на жестких камнях, жадно, глубоко, судорожно дыша и глядя, как бьется и мечется по пещере червь. На существе было с полдюжины ран — глубокие отметины, оставленные, видимо, большим мечом Рилда. Когда монстр содрогнулся и наконец издох, Халисстра с трудом откатилась в сторону, подальше от кислотной лужи.

— Рилд, — выдохнула она, увидев воина.

Когда до ее затуманенного болью сознания дошло, что он лежит на спине на полу пещеры, Халисстра заставила себя сесть, несмотря на мучительные страдания, причиняемые тяжелой кольчугой при каждом соприкосновении с обожженным кислотой телом.

— Рилд, — выговорила она надтреснутым голосом. — Рилд!

Грудь Мастера Оружия все еще поднималась и опускалась под доспехами, но дыхание было неглубоким. Под нижним краем нагрудной пластины туника его была порвана, — круглое кровавое пятно подсказало ей, что там колотая рана. Червь впрыснул ему свой яд.

Рилд нуждался в ее магии — и немедленно, — но жрица не могла помочь ему, не исцелив сначала себя. Следовало поторопиться, поэтому она обратилась к магии баэ'квешел, к темному пению, которое залечило бы ее раны. Халисстра почувствовала некоторое облегчение, хотя спустя мгновение боль вернулась, пусть и не такая сильная, когда кислота, впитавшаяся в ее одежду, снова начала разъедать кожу. Она как могла быстро сорвала с себя кольчугу и стянула промокшую насквозь рубашку и башмаки. Туника подалась легко, расползаясь влажными гнилыми клочьями. Раздевшись, жрица увидела, что заклинание срастило ее изъеденную кислотой кожу, но на ней остались находящие друг на друга следы ожогов. Потрясенная их видом, она начала было поднимать руку к лицу — и тут же опустила, услышав слабый стон Рилда. На суетное тщеславие не было времени.

Халисстра с трудом подползла к нему по полу и положила ладонь поверх его раны, ощутив дрожь, пробежавшую по телу под окровавленной туникой. Закрыв глаза, она начала молиться: «Эйлистри, помоги ему. Замедли ток яда по его жилам. Даруй ему жизнь, хоть ненадолго».

Она воздела свободную руку, вообразив, что находится наверху, под чистым небом, обращаясь к луне. Ощутив знакомое покалывание магии, жрица быстро накрыла ладонью вторую руку, уже лежащую поверх раны. Она почувствовала, как поток магической энергии вливается через нее в Рилда — энергии холодной и сверкающей, как сама луна. Когда последняя капля магии покинула ее тело, она задрожала, разом вдруг озябнув и обессилев.