Угасание

Нимор скрестил руки на груди.

— Посмотри в него. Скажи мне, где он, — приказал он.

— Ладно, — согласился Громф, пожав плечами.

И опять-таки все шло по плану. Он учел подозрительную натуру дроу в своих планах. Архимаг уставился на призму, поворачивая ее и так и этак.

— Ничего не вижу, — заявил он. Потом вдруг перестал крутить вещицу. — О, вот он… Но кто из них Громф — скелет или дроу с крысой на плече?

Нимор потянулся к призме:

— Дай я взгляну.

Момент настал. Едва пальцы Нимора коснулись призмы, Громф выпустил вершинку, за которую удерживал ее, и рассеял иллюзию, являя себя Нимору.

Одновременно он выкрикнул:

— Энджрел! Давай!

Позади раздались удар и мычание — оружие Энджрела поразило охраняющего вход дергара. Мгновение спустя, когда Нимор, округлив глаза, попятился и затряс рукой, пытаясь освободиться от призмы, намертво приклеенной магическим клеем, одновременно другой рукой обнажая шпагу, Энджрел ворвался в пещеру, высоко вскинув боевой топор. Неуютно чувствуя себя в танаруккском обличье, он неуклюже размахивал оружием, но, несмотря на это, его атака выглядела впечатляюще.

Нимор, видя, что загнан в угол, сделал именно то, чего и ожидал от него Громф. Он ушел в тень.

Но в тот самый миг, когда Нимор с улыбкой на устах начал соскальзывать на Уровень Тени, сработало заклинание непредвиденностей, заложенное Громфом в призму. Оно, в свою очередь, запустило третий уровень свечения призмы, и та вспыхнула ослепительным светом. На миг показалось, будто солнце из Верхнего Мира перенеслось в пещеру, залив ее стены самым ярким сиянием, какое когда-либо видел Громф. Нимор завопил — стон боли и рев ярости смешались в этом вопле. Потом и свет, и звук голоса Нимора разом пропали.

Громф услышал, как свистнул клинок и металл с лязгом ударился о камень. Топор Энджрела рассек воздух на том самом месте, где стоял Нимор. Ничего не видя, пытаясь справиться с последствиями ослепительного света, Громф руками ощупывал воздух возле себя. Но под растопыренными пальцами была одна лишь пустота. Нимору, похоже, удалось завершить «побег» на Уровень Тени.

— Энджрел! — позвал Громф. — Ты видишь что-нибудь? Где Нимор?

Кто-то подошел к нему. Огрубелая ладонь дотронулась до его руки.

— Вижу я не очень хорошо, — сообщил голос Энджрела откуда-то справа. — Но мое ночное видение начинает возвращаться. Нимора нет. А как вы?

Из глаз Громфа струились слезы. Похоже, он не видел Энджрела — и всего остального тоже.

— Я… я ослеп. Эта вспышка света, очевидно, на меня подействовала сильнее, чем на тебя, возможно, потому, что охранительная магия Нимора распознала, что заклинание в призме — мое, и отразила его прямиком на меня. Не важно. Восстановить мое зрение будет проще простого.

Громф коснулся пальцем каждого глаза и произнес заклинание, которое должно было убрать слепоту. Но хотя он и почувствовал покалывание магии под веками, ночное видение не возвращалось. Он был способен разглядеть что-либо в темной пещере не более чем любое существо из Верхнего Мира.

И это его встревожило. Учитывая, что жрицы Ллос не в состоянии связаться со своей богиней, отыскать исцеляющее заклинание будет непросто.

— И где теперь Нимор? — спросил Энджрел.

— На Уровне Тени, — ответил Громф. — А ты знаешь, что это значит.

— Вообще-то нет, не знаю, — признался воин. — Извините, Архимаг.

Громф рассмеялся:

— Это значит, что он застрял там. Чтобы завершить странствие с тенями, Нимору нужны либо тень — если дело происходит в Верхнем Мире, — либо тьма, чтобы войти в нее. Глубокой тени или тьмы. А их он вряд ли отыщет в ближайшее время, при наличии прилипшей к его ладони призмы, в которой сияет солнечный свет.

— Значит, одна фигура выведена из игры, — довольно подытожил Энджрел. — Что дальше?

— Назад в Мензоберранзан, — сказал Громф. — Веди, я пойду следом.

* * *

Громф стоял у подножия Нарбондели, касаясь рукой холодного камня колонны. Глазам Киорли она представлялась огромной. Крыса таращилась на темный каменный столб с привычного места на плече Громфа, щекоча ему ухо усами. Громф слышал, как позади него что-то бормочет Нозрор. Младший маг с большой неохотой вернул Громфу одеяние Архимага и настоял на своем присутствии во время ритуала разжигания огня. Точно паук, он чувствовал слабость Громфа, хотя и не смог пока выяснить, в чем она заключается.