Угасший огонь

— Не суйся не в свое дело, жена. Оставь меня в покое.

Старуха ушла в дом. Во весь голос распевала канарейка.

Поставив скамейку возле двери, мастер принялся за работу. Сегодня он был доволен, как никогда. Ведь кангасейро набили себе брюхо курятиной. На дороге показался кабриолет полковника Лулы. Педро Болеейро остановился поболтать. Он ехал на станцию за доктором для доны Амелии. Вот уже несколько дней, как она была больна — ее мучила резь в животе. Мастер встал, чтобы осмотреть коляску.

— Послушайте, сеу Педро, сбруя не выдерживает потому, что вы слишком сильно дергаете вожжи. Вот ремни и рвутся. Лошадям не под силу выполнять, что вы от них требуете.

— Я тут ни при чем, просто материал на упряжи скверный.

— Ничего подобного, со сбруей надо уметь обращаться, вот и все.

Кучер усмехнулся и уехал. Колокольчики коляски полковника Лулы де Оланда Шакона снова зазвенели по дороге в Пилар. Люди, заслышав звон, сторонились, уступая дорогу. Мастер подумал о больной доне Амелии и огорчился. Не было человека в этих краях, который бы, думая о доне Амелии, не вспомнил времена капитана Томаса, праздники в Санта-Фе, процветающее энженьо. Оно было небольшим, но давало владельцам приличный доход. Пятьдесят невольников обрабатывали плантации Санта-Фе. Негры капитана Томаса стоили целое состояние. Хорошее настроение шорника сразу же исчезло. Он снова помрачнел и погрузился в свои невеселые мысли. Лицо нахмурилось, воспаленные глаза смотрели печально. Почему он так расстроился из-за доны Амелии? С реки возвращалась его дочь; какая у нее старческая походка! Мастеру захотелось взмахнуть молотком и разбить тело Марты на куски. Он с ожесточением колотил по коже. Не с кем было потолковать. Мимо прошел падре Жозе Жоан. Он снял шляпу, приветствуя мастера. Падре направлялся в Сан-Мигел служить мессу. Жозе Жоан неплохой священник, но в политике не силен; политические заправилы края вертят им, как хотят. Но вот на дороге появился торговец Паскоал. Он шел медленно, на этот раз при нем не было линейки, которой он отмеривал материю. Жозе Амаро встал, чтобы получше разглядеть этого несчастного, которого так избили в полиции.

— Добрый день, сеу Паскоал! Не хотите ли зайти ко мне передохнуть?

Итальянец удивился гостеприимству шорника. Никогда раньше он не был с ним любезен.

— Не могу, мастер Жозе. Мне еще надо зайти в Санта-Розу и обязательно засветло добраться до Сан-Мигела.

— Что там у вас произошло с лейтенантом, сеу Паскоал?

— Да так, пустяки, мастер Жозе. Один торговец из Сапэ хотел отделаться от меня и написал донос лейтенанту.

— И сильно вас побили, сеу Паскоал?

Итальянец, видно, не хотел рассказывать, но мастер Жозе Амаро не отступал.

— Говорят, негра Салвадора тоже забрали?

— Да, мастер. Они никого не щадят.

Мимо ехали возчики с мукой и торговцы из Пилара; везли они ящики с мануфактурой и галантерейными товарами. На рыжей лошади показался парикмахер Энрике. Он любил поговорить и остановился около мастера; Итальянец поторопился распрощаться.

— Этого храбреца здорово побили. Говорят, он ревел, как малое дитя.

— А где сейчас лейтенант, сеу Энрике?

— Я слыхал, что он со своим отрядом пошел в Инга. Ко мне тут заходил один человек, сказал, что видел отряд лейтенанта Маурисио на станции Итабайана. Капитану Антонио Силвино надо держать ухо востро. Дела неважные. Сейчас не те времена, что при майоре Жезуино.

— А я, сеу Энрике, спокоен за этого человека. Он знает все ходы и выходы; его не так-то легко поймать.

— Это верно, но лейтенант поклялся его схватить.

Парикмахер Энрике уехал. По пути он собирался заглянуть в Санта-Фе и в Санта-Розу. Жозе Амаро не нравилось, что этот человек занимается сводничеством. Серьезным людям не пристало заниматься таким делом. Поговаривали, что он доставляет женщин из Санта-Розы доктору Жуке. Все осуждали его, но все пользовались его услугами. Полицейский отряд отправился в сертан по железной дороге. Как раз там, в какой-нибудь лиге отсюда, находился капитан Антонио Силвино. Если бы Алипио заглянул, он передал бы ему эту новость. Мастер Жозе Амаро снова сел за работу. Уже днем, в самый разгар жары, на темной ослице появился старый Виторино.

— Добрый день, кум.

— Добрый день. У вас новая скотина?

— Да нет. Мне одолжил ее полковник Анизио из Рекрейро. Я добрался туда только к утру, и моя кобыла не выдержала после утомительного пути. Тогда он предложил эту ослицу, чтобы я мог доехать до места. Не хотелось оставлять у него кобылу. Но другого выхода не было. Мне во что бы то ни стало нужно было обсудить с доктором Самуэлом одно очень важное дело. А он находился в Гойане. Доехал я туда вовремя. Но эта чертова ослица совсем растрясла меня. У нее деревянная походка.

— Так ведь она под вьюками ходить привыкла, а?

— Да нет. Тут один кабра из Пилара сказал, что раньше на ней ездил какой-то цыган. Вышагивала она у него степенно, точно благородное животное. Полковник Анизио купил ее за большие деньги. И вот что теперь с ней стало.