Угли

Голос молодого человека: А охранником в магазине работать можно? Я на все согласен, лишь бы деньги были. Да, если бы мне предложили людей за хорошие деньги резать, я бы согласился, что мне эти свиньи! Я тебе не рассказывал, но это ведь был самый ужасный год в моей жизни. Страшнее никогда не было. Из редакции выкинули, даже выходного пособия не дали, жилья нет, а она беременная. Она хотела аборт сделать, а я не дал. Просто я не могу так… Мне плохо от этого… Боялся, что она пойдет и тайком сделает, а мне скажет, что был выкидыш. Как только посмотрю на нее, сразу про это думаю. Она молчит. А жить негде было. Мы целый месяц по знакомым ночевали, на полу спали. Приходишь, просишься, а на тебя так смотрят, как будто ты их заразить можешь чем-то. Все сразу говорят: ребята, только на одну ночь, извините, мы не можем жить с чужими людьми. Друзья – они друзья, пока все хорошо. А когда ты провалишься в гавно, у тебя нет друзей. Они тогда все говорят: только на одну ночь… и денег никто не займет – не отдашь ведь, без работы… И каждый день просыпаешься и думаешь: работа, деньги, она ждет ребенка… И нет ни работы, ни денег, есть только живот ее. Смотришь на этот живот и молишься. Молишься на этот живот Богу. Руки положу ей на живот, глаза закрою и думаю: помоги мне, помоги мне… Девять месяцев так. Я не спал сначала почти месяц. Потом устроился этим охранником – а там денег хватает почти впритык только на квартиру. Я утром встаю, на работу идти, не ем ничего, ей оставляю. Она в свое ателье идет – тоже не ест, говорит, что не хочет, а я же вижу, что она мне оставляет. Я ей врал, что меня в магазине кормят. Воровал там этот эмэндэмс, шоколадом питался девять месяцев. Его там удобно воровать, а остальное никак. А ее тошнит от шоколада. Спрашиваю: что ела днем? Она говорит: меня в ателье кормили. А я знаю, понимаешь, знаю, что не кормили ее там ничем. Что она себе купила булочку и ела ее с чаем. Вечером сам не ем, ее заставляю. Она ест, а лицо виноватое… А она же беременная. Меня трясти начинало… Нам чувак один, я его видел-то пару раз всего, общались от случая к случаю по сети, он понял, витамины прислал для беременных, подарил, дорогие, много. Через полстраны прислал. Я ими ее пичкал, хоть что-то… Молился на эти витамины – чтобы они ей питание заменили… Куплю ей банку сгущенки, она увидит – прыгает от радости с животом своим… чуть не плачет, благодарит за сгущенку…

Голос друга: Что ж ты мне не сказал?

Голос молодого человека: А я потом уже никому не говорил. Не верил никому… И наоборот, всему верил… Я почти с ума сошел. Работу же ищу. Год ищу. А нигде не берут. После той редакции – как прокаженный. Куда ни ткнусь, они сразу звонят в тот журнал, и спрашивают: у вас работал, кто такой? Те им такое порасскажут, и меня не берут. Я на стройку пытался пойти, разнорабочим, им нормально платят, только работа тяжелая. Меня не взяли. Говорят, нам квалифицированные нужны. Я говорю, вы китайцев берете – они что, квалифицированные? И не берут меня… Я недавно в сети объяву нашел: типа набирают рабочих на норвежские буровые платформы…

Голос друга: Куда??? Ты что!..

Голос молодого человека: Я тебе говорю! Я поверил в это! Я два дня ходил радостный, написал им и ждал, что меня возьмут на эти платформы. Вот, представлял, как я там работать буду, как черт в комбинезоне, в любых условиях, любая опасность, мне все равно уже, пусть что хотят со мной делают, только бы платили. И как я деньги буду домой посылать, чтобы она ела. Просто чтобы ела нормальную еду – что беременным положено, фрукты, мясо, молоко, а не гречку сухую с чаем. Приходит ответ – и я вижу, что это лохотрон… И все так же: квартира эта чужая, за нее плати, она беременная, голодная спать ложится, мне еду оставляет… Я ел один раз в день. В столовке кашу покупал – она самая дешевая. Ем, а у меня губы трясутся от голода и живот болит.

Голос друга: Вон оно как… А что эта скотобойня? Там что? Убивать свиней?

Голос молодого человека: Нет, там не я убивать буду. Там просто тушу приносят уже потрошеную, и ее разделываешь топором по частям. Платят хорошо, только работа неофициальная. Если часов по 10–12 в день работать, то тысяч по 30 рублей будет в месяц выходить. А перед праздниками еще больше.

Голос друга: А ты умеешь это делать? Свиней рубить?

Голос молодого человека: Нет, не умею. Но, знаешь, это гораздо проще, чем жить так, как я сейчас живу. Подумаешь, физическая работа, кровь… Мне пофиг. Я бы и людей рубил. За ее живот я сам себя бы продал, если бы купили… А теперь у меня дочка! И что мне эти свиньи, эта кровь – у меня в жизни солнце взошло! Я жить не хотел, а теперь я знаю, что все хорошо будет. Все уже хорошо!

Голос друга: Может, увидимся? У меня коньячок есть. И вообще, как у тебя сейчас дела?