Углич. Роман-хроника (СИ)

- Хоромишки мои простые, без причуд и диковин, великий государь. Куда уж мне, твоему холопу, избой своей похваляться.

- Простых хоромишек я еще здесь не видывал. Ты мне обличье Кремля не порти, Афанасий, а то ведь знаешь, на каком переулке прижился, - нахмурился Иван Васильевич.

По телу Афанасия Федоровича пробежал холодный озноб. Намек царя был прозрачным: переулок хоть и назван в честь храма святых Елены и Константина, но прямехонько ведет в самое жуткое место Москвы - Пыточную башню с застенками.

Конь Ивана Васильевича украшен богатым снаряжением. Седельные луки горели золотом. Сидение и крыльца обтянуты аксамитом¹⁸. Поверх седла - попона из вишневого бархата, шитая золотом и жемчугами; по краям ее тянется густая золотая бахрома. Подшейная кисть - из шелковых нитей с жемчужной сеткой. Стремена серебряные, чеканные. Гремячие цепи тоже из серебра, с шариками внутри. Попона, закрывающая круп коня, из атлабаса¹⁹, полосатая, расшитая золотом и серебром, цветами граната, украшена чеканными вставками с драгоценными каменьями и жемчугом, по краю обшитыми кружевами с кистями.

На охоту и пиры Иван Васильевич обычно ездил без своего царского облачения. Был в кафтане золотого атласа, поверх коего накинут охабень зеленого бархата, расшитый парчовыми вошвами²⁰ и низанный жемчугом; на голове - высокая горлатная шапка из куньего меха.

Впереди царя ехали два десятка оружных стремянных стрельцов в лазоревых кафтанах - из отборной охраны великого государя. Позади - шли пешком знатные князья и бояре в богатых одеждах, члены Удельной Думы.

От царских палат до хором Афанасия Нагого не так уж и далеко: миновать Соборную и Ивановскую площади, двор князя Федора Ивановича Мстиславского - и окажешься в Константиновском переулке.

- А вот и хоромишки мои, великий государь, - скромно молвил Нагой. А у самого глаза озабоченные и настороженные. По нраву ли придется его новый дом Ивану Васильевичу?

Царь остановил глаза и зорко глянул на хоромы Нагого. Афанасий явно прибеднялся. Причудлив рубленый терем! Узорные башни о шести переметах, живописные кровли, крестчатые бока, шатровые навесы над крыльцами с витыми столбами, затейливые решетки, резные петушки…

- Добрую избушку поставил, - вновь усмехнулся Иван Васильевич, и мрачные глаза его чуть потеплели.

У Нагого отлегло от сердца.