Угнать за 30 секунд

– Хорошо, – после некоторой паузы отозвался тот, – очень хорошо. Только последний вопрос, Кораблев. Что во всей этой ситуации главное? Тебе известно?

– Так точно! – почти весело произнес Максим Максимыч. – Известно. Главное – чтобы Костюмчик сидел.

– Заучил. Но на этот раз ты немного ошибся, Кораблев. В данном случае костюмчик не будет сидеть. Ни в тюрьме, ни на тебе, Кораблев. В костюмчике в гроб кладут, а тебе могила может не светить. Пропадешь по методу сельхозудобрений: распылят по площади в несколько гектаров. Кстати, то же самое касается и тебя, Хрущев.

– Но, товарищ следователь, я…

– Ты что-то хотел сказать?

Микиша поник под двойным обстрелом взглядов: яростным – Максима Максимыча и пронизывающим, пытливым – Грузинова. Он заерзал на стуле и ответил:

– Да я так… ничего.

Грузинов откинулся назад и, не глядя на дружков, ровным голосом произнес:

– Ну так пошли вон. Оба. Если успеете позвонить и чистосердечно раскаяться, то честь вам и хвала. Если успеете…

Глава 4

– Любезный следователь, однако, – сказала я, заслушав братца до этого момента. – Что касается убийства Косинова, то я, конечно, о нем слышала. Дело в самом деле громкое, и, судя по ряду косвенных признаков, «глухарь» редкостный. Повиснет только так! Значит, ты полагаешь, Макс, что Грузинов хотел раскрутить тебя на чистосердечное из соображений улучшения графика раскрываемости?

– Нет, – глухо ответил тот. – Теперь я так не думаю.

– Понятно. Появились новые обстоятельства. Иначе бы вы оба сюда, в Тарасов, не явились так скоропостижно.

– Вот именно.

– И что же случилось? Наверное, вмешался тот самый Кашалот?

Микиша и Максим Максимыч одновременно вздрогнули.

– А ты откуда знаешь?

– Ну ведь вы сами его упоминали, – с некоторой досадой заметила я, – даже перебирали его клички. Не думаю, что вы делали это ради того, чтобы повеселить меня или самим повеселиться.

– Веселого мало, – буркнул Микиша.

– Да уж, веселого мало, – за ним повторил Максим Максимыч. – Микиша, наливай. Тут вот какое дело, Женька. В общем, когда мы приехали обратно в Ровное, нас там уже ожидали. Ожидали люди Кешолавы. О том, кто они такие, мы узнали не сразу. Хорошо еще, что они дядьку моего не застали дома. Тот пошел в гости к Антону Кузьмичу, а то время, какое он у Кузьмича гостит, удивительным образом с запоями совпадает. Так что он в гости меньше чем на неделю и не ходит. Первый раз в жизни запой оказался полезным для здоровья.

– Я, между прочим, предлагал не ездить в Ровное, а пойти ко мне, – сказал Микиша.

– Не бубни, а наливай. К тебе пойти… Наверняка нас ждали по всем адресам. Эта скотина Грузинов, наверное, не так просто предупреждал. Мне даже показалось, что он советует нам сознаться… м-м-м… из симпатии, что ли, – выдавил из себя Максим Максимыч. – Грузинов-то по-своему неплохой человек, хоть и гнида ментовская. И на зону он нас с Микишей конопатил только по делу.

– Это верно, – сказал Микиша. – Но все равно ты Грузинова не отбеливай. Ты его за одну фразу: «Главное – чтобы Костюмчик сидел!» – должен невзлюбить.

– А кто тебе сказал, что я к нему нежные чувства питаю? – огрызнулся Максим Максимыч. – Ничего подобного. Что я, дурак, что ли, или стукач ссученный?

– Мальчики, спокойно, – остановила я, – вы свою лагерную лексику приберегите для более подходящего случая. Или запишите на бумажечке и передайте кандидату словесности Антону Кузьмичу, раз уж он так любит ворошить пласты великого и могучего… Вы отвлеклись. Так что сказали вам люди Кешолавы?

– А ничего особенного они нам не сказали. Сначала отколошматили как следует, – мрачно сказал Максим Максимыч. – Технично так били, без следов.

– Только потом, когда мы уже трупами лежали, зашел какой-то тип и нежно так попросил: «А теперь перейдите в вертикальное положение, господа, и примите мои соболезнования и извинения за дурные манеры моих подчиненных. Даю слово, что с вами больше не будут обращаться подобным образом, если вы скажете, куда вы отогнали машину Вадима Косинова». Такой учтивый, сволочь… – отозвался Микиша.

– Очень учтивый гад, – мрачно подтвердил Максим Максимыч. – А уж люди его… В общем, нам было сказано, что если мы не признаемся, куда делась косиновская машина – «Рено», а не та, которую раздавило, конечно, – то нам все, кранты. Мол, Кешолава из нас собственноручно сделает бифштекс, а у него в этом деле большие навыки и наработки имеются.

– Честно говоря, мне пока что непонятно, чего они к той машине привязались, – сказала я. – Но, наверное, это можно прояснить. Только вряд ли Кешолаве нужна сама машина. Вероятно, в ней находится что-то важное, если они так всполошились.

– Ага! Вот и мы то же самое подумали. Что в этой машине находится то, что нужно Кашалоту.

– Что было дальше?

– А что дальше? Больше особых событий, так сказать, не происходило, – сказал Микиша. – Нас посадили в подвал и сказали, что зайдут за нами через три дня, выразив надежду, что к тому времени мы станем посговорчивее.

– А мы сбежали, – добавил Максим Максимыч. – Домой нам возвращаться, конечно, нельзя, так что мы вот…

– И приехали сюда, – подхватил Микиша, – чтобы…