Угнать за 30 секунд

Куницын был довольно близко знаком с моим покойным отцом и даже некоторое время служил под его началом. Тут наблюдалась некоторая преемственность поколений: генерал Охотников был командиром Куницына, Куницын же стал командиром его дочери. Надо признать, что Михаил Иванович был благодарный и ответственный человек, так что все его знания, навыки и громадный опыт были без остатка отданы мне. Как никому, быть может, из всех тех, кто имел счастливую возможность попробовать себя под руководством этого замечательного человека.

Выйдя, так сказать, на заслуженный отдых и став частным лицом, Куницын и тут меня не оставил. Много раз он помогал мне. Много раз снабжал информацией, которая в результате оказывалась ключевой в решении той или иной стоящей передо мной задачи.

Куницын много раз предлагал мне вернуться в Москву и гарантировал хорошую работу, тем более что женщина-телохранитель высокого уровня – единица раритетная и востребуемая. Тем не менее я отказывалась. Не могу сказать, что я совсем уж не люблю Москву, но не знаю… не столичный я человек, наверное. А еще из принципиальных соображений или из простой гордыни: лучше быть первым в деревне, чем вторым в великом Риме.

Тем не менее ситуацию с появлением на моем горизонте таинственного и могущественного Фомичева, исчезновением тетушки и приездом в Тарасов незадачливого Кешолавы я твердо решила провентилировать с «шефом, Михал Иванычем». Давно-давно не сводила нас судьба лично. Я не видела его года полтора, но была совершенно уверена, что он меня прекрасно помнит. Люди, которых судьба свела в такой структуре, как особый отряд спецназа «Сигма», не забывают друг о друге. Тем более что все это время я сохраняла с бывшим начальником контакт и часто консультировалась с ним по информационным и оперативным вопросам. Конечно, он мне поможет.

Рейсом Тарасов – Москва я вылетела в столицу. Уже через два часа я на поезде добралась из Домодедова до Павелецкого вокзала, а там поймала такси, которое и довезло меня до нынешнего места работы Куницына.

Штаб-квартира Общества телохранителей России занимал целый этаж высотного дома на Звездном бульваре. Последний раз я была тут около трех лет тому назад, но последняя встреча с Михаилом Ивановичем происходила не здесь.

Впрочем, я без труда нашла кабинет, который был мне нужен.

– Добрый день, Михаил Иванович.

– Здравствуй, Женя. Ну так что у тебя такое стряслось?

– Проблемы, Михаил Иванович. Не сказать, чтобы совсем уж серьезные, но неприятные.

– А что ты там говорила о работе генерала Охотникова, своего отца, в Волгограде? Тебе это зачем?

Я присела на краешек стула и произнесла:

– Да тут такое дело… Вы, конечно, слышали об убийстве некоего Вадима Косинова в городке Ровное Волгоградской области?

– Ровное? Косинов? Подожди… – Куницын нахмурил брови. – Это где что-то с грузом ответственности в виде плиты?

– Нет. С «давлением общественного мнения», если приводить точную цитату.

– Я в это дело не посвящен, – быстро сказал он. – Следствие ведет облпрокуратура Волгоградской области, собираются подключить Генеральную.

– А ФСБ?

– Я не в курсе, – отрывисто ответил он.

Давненько мне не приходилось слышать от Михаила Ивановича словосочетаний типа «я не в курсе». Давненько.

– А какое это имеет отношение к исчезновению твоей тети?

– Я пока что сама не разобралась. Честно говоря, к нам в город явился некий Кешолава, который меня и озадачил.

– Кешолава?

– Да, фамилия у него такая… замысловатая. Да еще зовут Теймураз Вахтангович. Так что лицам с дефектами речи к нему лучше и не обращаться совсем. Но это еще не все…

– Ты не перескакивай с пятого на десятое, Женя. Давай по порядку. С чего все началось-то?

– А началось все с визита к нам домой некоего господина Кораблева, автоугонщика-рецидивиста по прозвищу Костюмчик, и его коллеги с политически известной фамилией Хрущев. Он же – Микиша. Костюмчик по совместительству оказался побочным сыном моего отца Максима Прокофьевича Охотникова.

– Что?..

– Да я сама, честное слово, до сих пор как-то не… Словом, ситуация развивалась следующим образом.

И я повела свой рассказ.

Михаил Иванович слушал меня очень внимательно, не перебивая. Когда я закончила, он погладил свой тяжелый квадратный подбородок, поросший седоватой двухдневной щетиной, и покачал головой. Судя по появившимся глыбистым желвакам на широких, калмыцкого типа, скулах и по морщинам на высоком лбу, Куницын пребывал в озабоченном, тревожном недоумении. Напряженный взгляд его небольших, широко расставленных серых глаз буравил полированную поверхность большого рабочего стола, потом вскинулся на меня и пытливо изучал мое лицо около минуты.

– Н-да, история…