Угнать за 30 секунд

Первый же взгляд, брошенный на него, дал возможность убедиться, что это вовсе не сериал, как я не то для смеху, не то со страху, что тащу пустышку, предположила. То, что содержалось в инфоблоке, к которому мне удалось получить доступ, без сомнения, имело отношение к работе Вадима. Объем был огромен, и, пропустив через себя примерно один процент его, я обнаружила, что прошло около двух часов с того момента, как я просочилась сквозь систему защиты.

Вадим Косинов забросил в память своего компьютера все имеющиеся данные по проекту «Ген регенерации», старые и новые, последней обработки. Насколько я поняла, в ИГИБТе был создан технологический процесс, по которому, – по крайней мере, в теории – можно регенерировать утраченные части тела. Самый простой пример – зуб. Вместо того чтобы мучить себя стоматологическими метаниями и вживлениями в свою ротовую полость различных уродливых конструкций, следовало просто воздействовать на ген регенерации – или создать его! – отвечающий за воспроизведение нового зуба.

Подобные исследования проводились и на Западе, я знала, и проводились успешно, но вот только стоимость даже экспериментов с геном регенерации многократно превышала все мыслимые пределы. Поэтому подобный метод лечения совершенно точно не мог быть запущен в поточное производство.

В ИГИБТе добились уменьшения стоимости в сотни и тысячи раз. Причем эксперименты проводились здесь не только с костными тканями. Насколько я смогла понять, технология, поименованная как регенерационный ряд Долинского – Косинова, позволяла на практике, работая с тем или иным фрагментом ткани, полностью воссоздать любой утраченный орган. За исключением костного и головного мозга.

– Ненаучная фантастика, – пробормотала я в полнейшем изумлении. – И что Косинову в своем институте не сиделось-то?..

Впрочем, если бы все это было таким уж невероятным, как казалось с первого взгляда, то вряд ли Фомичев стал бы так усердствовать в поисках. Да и молодых перспективных ученых просто так не убивают. Наверное, Вадим чем-то в самом деле сильно задел интересы своих работодателей, или кто они там ему… Впрочем, может, убивали вовсе и не те, на кого я грешу. Но в данный момент это не так важно. Важно то, что я видела перед собой на экране бортового компьютера автомобиля «Рено». Бред сивой кобылы? Регенерация любой части тела, как у червяка? Сказка! Но ведь известно же, что хоть сказка и ложь, да в ней имеется всегда намек. А что тут крамольного? Между прочим, когда королю Людовику XV показали «искусственную грозу», он тоже посчитал это крамолой, а теперь «искусственная гроза» в нашем мире – основа основ под названием электричество. А кто, например, в начале прошлого века мог подумать, что письма можно будет получать с помощью набитой всякой полупроводниковой чертовщиной пластмассовой коробки, которую именуют заморским словом «факс»? Или, скажем, что можно играть в крестики-нолики с человеком, который сидит себе дома… в прямо противоположной точке земного шара? Я вот люблю играть в стратегические игры с подругой, которая живет в Бразилии и сидит при игре со мной в кресле своего дома в городе Рио-де-Жанейро. Человек боится нового, того, что ломает устоявшиеся его представления. Вот и я, хоть и не самый отсталый экземпляр хомо сапиенс, а перехватила лишь ничтожную часть той информации, что скачал себе в компьютер Косинов, и уже туда же – сижу и твержу: «Не может быть такого, потому что не может быть никогда! Шаррр-латаны!»

Кстати, к чему ореол такой чудовищной секретности? Это же не разработка оружия массового поражения! Вот сейчас эти придурки в Америке, напротив, кричат на весь мир, что клонируют-клонируют-клонируют! Тра-та-та, тра-та-та, мы клонируем кота, обезьяну, попугая, вот компания какая!

А тут в принципе благородное дело, которое в перспективе могло бы вернуть полноценное существование многим несчастным людям. К чему же такая секретность?

Впрочем, просидев до утра и впихнув в мозги такую уйму сложнейшей информации, что разламывался череп, я с грехом пополам смогла усвоить, что при работе над регенерированием использовались многие запрещенные во всем мире препараты, которые в очень смелых конфигурациях комбинировали свое воздействие на клеточные структуры, корректировали иммунитет, подготавливали ткань к воздействию магнитных полей и лазера… Одним словом, методика была настолько сложной, а ее отображение – настолько многоплановым и красочным, с многочисленными объемными иллюстрациями, графиками, схемами и прочая, и прочая, что под конец я запуталась, заблудилась, уронила голову на руль, и только звук сигнала заставил меня встрепенуться.

Я взглянула на часы. Было пять утра. Я усилием воли заставила себя отвести глаза от экрана, потом и вовсе выключила злополучный компьютер. Включила радио. Упруго вспрыгнул звук в колонках, расположенных у заднего стекла, и в салон полилась задорная песня, пущенная в утренний эфир: «Видели но-очь, гуляли всю но-очь до утра-а-а!..»