Уго Чавес. Одинокий революционер

В числе первых дезертировали с площади генералы Медина и Гонсалес, знавшие о том, что сотрудники DISIP и DIM расследуют их связи с американской разведкой. Медина перебрался в США, только там он мог себя чувствовать в безопасности. Генерал Гонсалес заявил, что будет продолжать борьбу за свободу и демократию «из подполья». Действительно, прокламации, подписанные им, время от времени забрасывались в казармы и рассылались по почте активистами «сопротивления». Всякий раз в этих листовках многозначительно обозначалось: «Написано в подполье». Позже станет известно, что «подполье» Гонсалеса находилось в безопасной Коста-Рике, стране, ставшей одним из центров подрывной активности против Венесуэлы. После неоднократных протестов венесуэльского посла в Сан-Хосе генералу пришлось покинуть Коста-Рику. Некоторое время он тесно сотрудничал с парамилитарес из ультраправой террористической организации «Aguila Negra» («Черный ястреб»), которая действовала под контролем военной разведки и политической охранки (DAS) Колумбии. Гонсалес Гонсалес по-прежнему настаивает на использовании террористических способов борьбы с «режимом», её ведущими деятелями, включая Чавеса.

Вооружённые силы Венесуэлы сохранили верность Боливарианской республике и президенту. Более того, помощь военных правительству в восстановлении государственного контроля над нефтяной отраслью, нормализации поставок бензина и газа, продовольствия, борьбе с саботажем оказалась во многом решающей для нанесения поражения радикалам из оппозиции.

В пролетарских районах венесуэльской столицы, как и в других городах страны, забастовка не имела почти никакого отклика, разве что филиалы «фастфуда» типа «Макдоналдса» и «Вендис» наглухо задраили свои металлические шторы.

Чтобы показать контрреволюции, кто реальный хозяин в стране, сторонники Чавеса собирали собственные марши. Для этих людей в общем-то куда сложнее, чем «escualidos», прийти или приехать на манифестацию, оставить место работы или покинуть без присмотра дом. И добираются они к пункту сбора на автобусах, велосипедах и пешком, а не на дорогих автомашинах. Наверное, поэтому массовые акции сторонников Чавеса почти всегда проходили в воскресные дни. И конечно же после их проведения чависты уверенно заявляли: «Улица принадлежит нам, нас — большинство!» Отличительным признаком демонстрантов с «запада» были красно-оранжевые береты и рубашки, символизирующие приверженность идеалам Боливарианской революции. В прошлом эти люди, зарабатывающие на жизнь физическим трудом, в большинстве своём были исключены из общественно-политической жизни, а при Чавесе у них появился шанс заявить о своих правах и быть услышанными. Одеты чависты были заметно беднее, чем обитатели восточных районов. Многие из них словно сошли с фресок Габриэля Брачо.

Ни на «западе», ни на «востоке» манифестанты во время маршей не испытывали ни голода, ни жажды: десятки «походных кухонь» сопровождали их, соблазняя «горячими собаками», эмпанадами и арепами с разнообразной начинкой — от белого сыра до свиной поджарки — «чичаррона». Не было недостатка в прохладительных напитках — от фруктовых соков, которых в Венесуэле в изобилии, до кокады, подслащенного молока кокосового ореха. Не упускали своего шанса хорошо заработать buhoneros, специализирующиеся на «протестной» и «революционной» символике: значках, головных повязках, рубашках с пропагандистскими призывами и рисунками. Всю эту продукцию выпускает «сувенирный» сектор экономики. Приток туристов в Венесуэлу в 2002–2003 годах заметно сократился, рубашки с призывами «Bienvenido а Venezuela» не продавались, вот и пришлось срочно переквалифицироваться.

Ежедневные заявления Демократического координационного центра об успехах «всеобщей забастовки» сохраняли победную тональность, лозунг «Рождество без Чавеса!» не отменялся, но Чавес никаких признаков слабости не проявлял. Напротив, накануне Рождества он призвал всех венесуэльцев мирно, в лучших национальных традициях отметить этот праздник. На столах в бедняцких кварталах вкусно пахло традиционными альяками, а по интернет-адресам рассылалась поздравительная открытка с Чавесом в наряде Санта-Клауса с подписью «Feliz Chavidad!».

Чависты вовремя отпраздновали и Рождество, и Новый год. А «непримиримая» оппозиция отвергла приглашение и объявила о «переносе» Рождества на январь или даже февраль, чтобы отпраздновать его в тот день, когда «тиран падёт». В фешенебельных районах до середины февраля 2003 года сверкали огнями праздничные ёлки, но хороводов вокруг них не водили. «Тиран» устоял.