Уго Чавес. Одинокий революционер

Браунфильду пришлось три месяца дожидаться агремана. Отношения боливарианского правительства с оппозицией сохранялись на конфликтивном уровне, и Чавес считал «тактически полезным» подержать нового американского представителя за пределами Венесуэлы. Он был уверен, что дестабилизационная политика Буша не претерпит существенных изменений после прибытия нового посла, об организаторских способностях которого и его умении «отстаивать американские интересы» президент был информирован. На все попытки посольства США в Каракасе «ускорить» получение агремана в МИДе отвечали: «У нас внутреннее реформирование — надо подождать» или «Ваше представление передано президенту».

В мае 2004 года посольство США, наконец, получило извещение о готовности Венесуэлы принять Браунфильда. В начале октября он вручил тогдашнему министру иностранных дел Хесусу Арнальдо Пересу копии верительных грамот, оптимистично заявив: «Мы готовы, расположены и преисполнены энтузиазма, чтобы решать задачи по улучшению двусторонних отношений между нашими странами и сотрудничеству в региональных вопросах». Опытный посол постарался произвести самое лучшее впечатление на Переса: «Я буду делать всё возможное в интересах обеих стран для достижения процветания, безопасности и демократии, с учётом плодотворной 190-летней истории дипломатических отношений Соединённых Штатов и Венесуэлы».

Президент Чавес принял верительные грамоты Браунфильда во дворце Мирафлорес 15 октября. В отчёте самой тиражной газеты «Ультимас нотисиас» (16 октября 2004) речь посла была изложена почти полностью: «Он выразил желание добиваться улучшения отношений между своей страной и Венесуэлой и подчеркнул, что такие связи должны основываться на взаимном уважении и поддержании общих ценностей, разделяемых демократическими нациями Западного полушария. Он упомянул о схожести проблем, которые стоят перед обеими странами, противодействующими вызовам со стороны терроризма и организованной преступности. Он сказал о своём стремлении работать вместе с Венесуэлой для укрепления торговых связей с целью улучшения экономических возможностей и снижения уровня бедности, а также укрепления демократических институтов в полушарии». Фактически Браунфильд повторил всё то, что было сказано десять дней назад госсекретарем Пауэллом: победа Чавеса на «отзывном» референдуме в августе открыла благоприятную перспективу для поиска взаимопонимания и сотрудничества.

Личный фотограф президента сделал несколько снимков церемонии вручения верительных грамот, запечатлев для истории откровенно скептическую полуулыбку Чавеса, внимательно рассматривающего невысокого Браунфильда. Недоверие к американцу и ко всему, что он только что сказал, легко прочитывается на лице президента.

Вряд ли американский посол своей внешностью произвёл впечатление на Чавеса. Узкие настороженные глаза, тонкие губы, уши, тесно прижатые к голове, — чем-то он напоминал встревоженную игуану. Впервые это слово в привязке к Браунфильду произнёс кто-то из адъютантов Чавеса, и оно быстро прижилось. У венесуэльцев вообще есть склонность использовать в дружеском общении клички вместо имён. Такова национальная традиция. Придумываются клички не для того, чтобы обидеть.

Стоит напомнить, что у Буша-младшего и его ближайшего окружения придумывание прозвищ для партнеров (оппонентов) на международной арене было своего рода хобби. Известно, что президент Путин «проходил» в неформальных беседах в Белом доме как «Пути-Пути», мексиканец Висенте Фокс как «Дон Текила», а колумбиец Альваро Урибе как «Понюшка» (кокаина, надо полагать). Изобрели в Овальном кабинете наверняка и неблагозвучную кличку для Чавеса. Он доставил столько неприятных минут Бушу и его ястребиной команде, что, без всякого сомнения, это прозвище будет долго оставаться «top secret».

Как бы там ни было, но в боливарианских кругах за Браунфильдом закрепилось прозвище Игуана.

На первых порах американский посол старался произвести «хорошее впечатление», говорил о желательности улучшения отношений хотя бы на некоторых направлениях, чтобы создать «позитивную основу» для дальнейшего сотрудничества. Только по одному вопросу Браунфильд высказался категорично: США не причастны к апрельскому перевороту 2002 года: «Мы уже указывали, что для нас эти события перевёрнутая страница, и такой ответ мы будем давать миллион раз, если потребуется».

Посол пояснил, что «некоторые службы» Соединённых Штатов тщательно анализировали ситуацию, которая в то время складывалась в Венесуэле. Аналитики предсказали большую вероятность «определённых событий» в апреле 2002 года. Они не ошиблись. Но, по словам Браунфильда, «есть различие между аналитическими оценками и сбором информации и аналитическими оценками и прямым участием в событиях». Браунфильд настаивает: спецслужбы США предвидели события, но никакого отношения к ним не имели.