Уго Чавес. Одинокий революционер

Для оппозиции Адан — alter ego президента, но с противоположными личными качествами. Он молчалив, невозмутим, терпелив, предпочитает находиться в тени. Он не любит быть протагонистом событий, находиться в центре внимания, произносить речи. Он беспощаден, если кто-то обманул его доверие, с подозрением относится к льстецам. Адан никогда не стремился занять ответственные выборные должности, считая, что не обладает, как его брат, харизмой и лидерскими качествами. Адан скуп на проявление эмоций и позволяет себе раскрываться только в семейном и дружеском (очень узком) кругу. Сильная сторона Адана — склонность к методичной организационной работе…

Недавно он нарушил своё правило, провёл избирательную кампанию и стал губернатором штата Баринас, сменив на этом посту отца. Судя по всему, он пошёл на губернаторство по просьбе брата и «по идеологическим причинам»: в Венесуэле штат Баринас считают «духовной колыбелью» Боливарианской революции. Переход штата под контроль оппозиции был бы истолкован как серьёзное поражение чавизма.

***

Первое время братья жили в доме дяди Маркоса — брата отца, на улице Карабобо, в квартале «В» рабочей зоны Родригес Домингес. Занятия в школе, подготовка уроков, бейсбольные тренировки, по вечерам — курсы рисования и акварели. Дядюшка Маркос поощрял художественные наклонности племянника, покупал ему альбомы, пастельные карандаши, краски. Он с одобрением рассматривал работы Уго и говорил: «Пока ещё рано делать вывод, к чему ты тяготеешь больше: к пейзажу или портрету. Но Самора у тебя получается хорошо, как живой».

Несмотря на занятость, братья, как признался в одном из интервью Адан, скучали по бабушке. «Духовная взаимозависимость, — вспоминал он, — была столь велика, что в конце недели мы обязательно навещали Росу Инес, пока она, с помощью отца и дяди, не устроилась в Баринасе. Ей было за пятьдесят, когда она решилась перебраться поближе к нам. Она провела всю свою жизнь в Сабанете, там было всё, что дорого ей, — огородик, фруктовые деревья, домашняя живность. И всё это она бросила из-за любви к нам».

Баринас в то время был глубоко провинциальным городом, годы его расцвета, когда он считался второй столицей Венесуэлы — первая треть XIX века, — давно миновали. Его покой не нарушило даже возникновение в штате (под влиянием кубинской революции) нескольких партизанских отрядов, которые довольно быстро были разгромлены специальными подразделениями национальной армии.

Тем не менее возможностей для духовного, интеллектуального и политического развития Уго и Адана в Баринасе было значительно больше, чем в Сабанете. По-прежнему Уго много и «беспорядочно», по его признанию, читал, оказывая предпочтение книгам по истории Венесуэлы, жизнеописаниям Боливара и других национальных героев. Его начала волновать социальная проблематика: причины расслоения общества на богатых и бедных и возможность такого его устройства, чтобы всё было «по справедливости». Он уже слышал что-то о кубинской революции, но не слишком углублялся в материю, хотя имена Фиделя Кастро и Че Гевары были ему знакомы: «В 1967 году мне было 13 лет, и я учился в средней школе в Баринасе. Слово геррилья у всех было на слуху. Однажды я услышал, как говорили о Фиделе и Че, и потом уже не забывал их имён. Помню сообщение по радио о том, что Че попал в окружение в Боливии».

В Баринасе тринадцатилетний Уго познакомился с Хосе Эстебаном Руисом Геварой, коммунистом и бывшим партизаном. Руис был заметной фигурой. Он написал несколько книг, в основном краеведческого плана, участвовал в создании Венесуэльской ассоциации журналистов, был корреспондентом газеты КПВ «Трибуна популар» («Tribuna Popular»), публиковался на страницах прогрессивной тогда газеты «Насьональ». Уго подружился с сыновьями Руиса, часто бывал у них в доме. Биографы называют Хосе Эстебана Руиса Гевару первым политическим ментором Чавеса.

Любознательный дотошный паренёк заинтересовал коммуниста, который стал постепенно приобщать его к миру политики, разъяснять «с классовых позиций» подоплёку текущих событий в стране. Делалось это ненавязчиво, без определённого плана. Уго мог слушать его часами. Руис разрешил подростку пользоваться книгами из своей библиотеки, и тот за короткое время одолел толстые тома Руссо, Боливара, Макиавелли. Заинтересовали мальчика и работы венесуэльских марксистов Сальвадора де ла Пласа и Федерико Брито Фигероа.

Руис не упускал возможности обсудить с Уго содержание прочитанных книг, обратить внимание подростка на те события венесуэльской истории, которые ярко иллюстрировали стремление народа к свободе и социальной справедливости. Особенно часто обсуждались сложные перипетии Федеральной войны и особой роли в ней Эсекиэля Саморы, «выдающегося борца за народные права».