Угодило зёрнышко промеж двух жерновов

А по одному из побочных, частных последствий от разоблачений, сделанных в книге Толстого, – он добровольно, безо всякой практической надобности, лишь для утверждения истины, поставил себя под судебную ответственность. И английский суд, призванный же, как я понимаю, всегда соответствовать истине в её полном объёме? – поразительным образом присудил правдолюбца к небывалому штрафу в полтора миллиона фунтов стерлингов! – тем самым обрёк Толстого на банкротство, семью его на бедствия. Но тем самым как бы нанеся с британской стороны ещё один добивающий удар – по тем, погибшим в Гулаге. И тем самым – запугивая и всякого впредь, кто осмелился бы расшевелить пепел того послевоенного преступления. Таким образом, этот суд по своему смыслу оказался прямо обратен Нюрнбергскому процессу и выходит за рамки личных стараний непорочного истца получить свой судебный куш, прежде чем он отправится к Суду Вышнему.

Но тем более ясно, что уже и никогда позже ни об одном из участников того массового преступления не будет разыскана его вина. И так в Англии никто никогда не будет в том обвинён, никто никогда – наказан, а иные тем временем и награждены. Толпы беззащитных людей выданы на погибель – и никто не виноват. В СССР уничтожение миллионов людей долго называлось всего лишь «ошибкой» Коммунистической партии. Неужели и в Англии всё минуется под скромным обличьем «послевоенной ошибки»?

Ваше Величество! В моём понимании монарх – не может быть равнодушен ни к чему, происходящему в его отечестве, и в высоком смысле несёт долю ответственности за всё совершаемое в нём, даже когда лишён формального права направлять события. Разумеется, Вы не властны влиять на решения суда. Но Вы властны сделать какой-то моральный шаг, который дал бы всему новый свет. Я не знаю – какой именно, Ваша интуиция подскажет Вам верней. Если Вы дадите понять, где лежит Правда, – это движение Ваше не останется незамеченным в истории…

Примите моё высокое уважение.

Я хотел бы выразить мои самые добрые пожелания принцу Филиппу и принцу Чарльзу.

Искренне Ваш

Александр Солженицын

30. Письмо С. П. Залыгину

2 августа 1988

Глубокоуважаемый Сергей Павлович!

1 августа получил Вашу телеграмму от 27 июля. Благодарю Вас за усилия, предпринимаемые Вами для напечатания моих романов в Вашем журнале.

И «Корпус», и «Круг первый» я, конечно, с радостью отдал бы «Новому миру», которому и предлагал их 20 лет назад.

Однако, обвинение в «измене родине» (64-я статья) мне было предъявлено – за «Архипелаг ГУЛАГ». За него я был силой выслан в изгнание, длящееся уже пятнадцатый год. За него людей сажали в лагеря. Невозможно притвориться, что «Архипелага» не было, и переступить через него. Этого не позволяет долг перед погибшими. И наши живые соотечественники выстрадали право прочесть эту книгу. Сегодня это было бы вкладом в начавшиеся сдвиги. Если этого всё ещё нельзя, то каковы же границы гласности?

Мой возврат в литературу, разрешённую на родине, может начаться только с «Архипелага ГУЛАГа» – притом без сокращений и не показным изданием (для Кузнецкого Моста и для Запада), а реальным массовым тиражом – так, чтобы, по крайней мере, в любом областном городе СССР и, по крайней мере, в течение года трёхтомник можно было бы свободно купить.

Я понимаю, что это не зависит от Вас. Но я пишу об этом именно Вам, поскольку Вы единственный, кто обратился ко мне. Может быть, Вы сочтёте возможным довести это до сведения тех, от кого вопрос зависит. Благодарю Вас заранее.

После напечатания «Архипелага» не было бы никаких затруднений печатать в «Новом мире» и «Корпус» и «Круг».

Мои самые добрые пожелания лично Вам и журналу.

С пониманием,

Александр Солженицын

31. Обмен телеграммами с «Мемориалом»

Москва, 5 сентября 1988

Глубокоуважаемый Александр Исаевич!

Просим Вашего согласия на вхождение в состав Общественного Совета по руководству созданием и работой мемориального комплекса жертвам беззаконий и репрессий.

В Совет по результатам опроса граждан избраны: Адамович, Юрий Афанасьев, Бакланов, Быков, Евтушенко, Ельцин, Карякин, Коротич, Лихачёв, Рой Медведев, Окуджава, Разгон, Рыбаков, Сахаров, Солженицын, Ульянов, Шатров.

Оргкомитет «Мемориала»

Кавендиш, 6 сентября 1988

Оргкомитету «Мемориала»

Избравших меня благодарю за честь.

Памяти погибших с 1918 по 1956 я уже посвятил «Архипелаг ГУЛАГ», за что был награждён обвинением в «измене родине». Через это нельзя переступить.

Сверх того, находясь за пределами страны, невозможно принять реальное участие в её общественной жизни.

Сердечный поклон.

Александр Солженицын

32. Письмо президенту Ельцину о границах России

30 августа 1991

Дорогой Борис Николаевич!

Пользуюсь надёжной оказией доставить это письмо Вам в руки.

Восхищаюсь отвагой Вашей и всех окружавших Вас в те дни и ночи.