Гордые. А если голавль попадется, так вообще. Мать рыбу жарит, нахваливает: кормилец. Время-то было несытое. — Голубков прикурил и поморщился:
— Нужно бросать курить. А как тут бросишь?
— Не отвлекайся, — сказал Нифонтов.
— Так вот, я ему и говорю: я тебе завидовал, у тебя голавли всегда были в локоть, а у меня так, с ладошку. Он удивился. Да нет же, говорит, это у тебя голавли были в локоть! Посмеялись. Потом он уехал. Больше мы не встречались.
Созванивались иногда, открытку к празднику… — Минутку! — прервал Нифонтов. — Помолчи. Ты хочешь сказать… Господи милосердный! Ты хочешь сказать, что друг детства, про которого говорил командир «Антея» Веденеев, — это ты?!
Голубков долго щурился на сигаретный дым, тер подбородок. Потом ответил:
— Я бы в этом не сомневался. Когда я первый раз прочитал эту расшифровку, меня будто теплом обдало. Есть только одно «но». Фамилия моего друга детства не Веденеев. Фамилия у него — Стрижов. Отсюда и прозвище — Стрижик.
— Не мог сменить?
— С чего?
— Звонил ему?
— Раз десять. Телефон не отвечает.
— Ты же с Урала. Как ты мог оказаться на Кубани?
— Мать возила меня туда на лето. Она работала техничкой в железнодорожном техникуме, проезд был бесплатный. Вот и ездили в Вечное к дальней родне.
— Мне не нравится эта путаница с фамилиями. Голубков кивнул:
— Мне тоже.
— Могли им давать другие документы?
— Смысл? Они же не диверсанты, которых забрасывают во вражеский тыл.
Обыкновенная гражданская авиация.
— Странная история, — пробормотал Нифонтов.
— Очень странная, — согласился Голубков. Он взглянул на часы и озабоченно покачал головой. — Пора бы уже Евдокимову объявиться.
* * *
…Капитан Евдокимов вернулся в управление в четыре часа утра. С порога доложил:
— Водитель убит. Прямое попадание в голову. Ермаков ранен в ногу. Пулю извлекли, опасности для жизни нет.
Нифонтов кивнул:
— Проходи. Садись. И давай с начала. Со всеми подробностями.
* * *
Капитан Евдокимов пришел в оперативный отдел управления из МВД, и его доклад о покушении на генерального директора ЗАО «Феникс» Ермакова был по форме и сути милицейским — без выводов, с точной фиксацией обстоятельств.
Место происшествия: П-образный двор девятиэтажного дома постройки 50-х годов.
Восемнадцать подъездов. Въезд во двор — через четыре арки и по боковым асфальтовым проездам. В центре двора — сквер, детские площадки и гаражи. В пятидесяти метрах от третьей арки, в глубине сквера, — выход вентиляционной шахты метро.
Время происшествия: ориентировочно 23.10. Вызов на пульт «02» поступил в 23.16 от жителя дома, прогуливавшего собаку. Он заметил человека, лежавшего возле водительской двери автомобиля «вольво». Сначала он принял его за пьяного, потом заметил разбитое ветровое стекло и кровь. ПМГ прибыла на место происшествия в 23.22. Экипаж обнаружил возле автомобиля труп водителя, а в подъезде — человека с огнестрельным ранением в ногу. Оперативно-следственная группа и отряд быстрого реагирования прибыли в 23.28. Дом был оцеплен, раненому оказали первую помощь, на «скорой помощи» он был отправлен в Центральную клиническую больницу. В 23.50 на место происшествия прибыли прокурор Москвы, начальник МУРа, заместитель министра МВД, начальник московского управления ФСБ.
Несмотря на обилие высокого начальства и неизбежно возникающую в таких случаях суматоху и бестолковую суету, дежурным следователем Мосгорпрокуратуры было установлено следующее.
Водитель автомашины «Вольво-940», он же — телохранитель Ермакова, был убит в тот момент, когда заглушил двигатель и открыл дверцу автомобиля с намерением выйти и проводить хозяина до квартиры. Пуля пробила ветровое стекло и попала водителю в левую височную кость. Он вывалился из машины уже мертвым.
Вторая пуля, выпущенная, вероятно, вслед за первой, настигла самого Ермакова, когда он поднимался по ступенькам крыльца.
Характер ранения Ермакова и разбитое пулей ветровое стекло автомашины давали основания предположить, что стрельба велась со стороны дворового сквера.
Оперативники обследовали вентиляционную будку метро, однако замок на ней оказался нетронутым и внутри не было никаких следов чьего-либо присутствия. При более тщательном осмотре с тыльной стороны будки на решетке были обнаружены свежие царапины, а на земле — углубления от обуви примерно сорок второго размера. Это заставило оперативников обследовать крышу будки. Здесь было найдено орудие преступления — снайперская винтовка германского производства «аншутц» калибра 5,6 мм с глушителем и оптическим прицелом с лазерным наведением. Две стреляные гильзы были обнаружены в кустарнике возле будки.
Это позволило следователю восстановить картину происшедшего. С наступлением темноты преступник занял позицию на крыше будки, защищенной листвой деревьев, дождался появления автомобиля Ермакова и произвел два выстрела. После чего спрыгнул с крыши, обогнул гаражи и до появления милицейского оцепления уехал на поджидавшей его машине, предварительно оставленной, вероятно, в боковом проезде.