Угол белой стены

- Ну, я пойду, коллега,- сказал человек в очках.- Мне надо еще проконсультировать у хирургов. А вы,- он поднял пухлый розовый палец,- обратите внимание на его кардиограмму. Она мне решительно не нравится. Полагаю, Евгений Васильевич напрасно самоуспокаивается.

- Конечно, Семен Яковлевич. Мне она тоже не нравится.

- Прекрасно. Мы будем с вами союзники,- галантно поклонился толстяк.- Это меня успокаивает.

«Чего он выламывается?» - неприязненно подумал Лобанов и тут же устыдился своих мыслей. «Только не будь уж окончательным болваном»,- сказал он себе.

- Вы мне хотели что-то сказать? - спросила Волошина, когда ее собеседник удалился.

- Я… Я много хотел вам сказать,- неожиданно для самого себя сказал Лобанов.

Она рассмеялась:

- Много не удастся. Мне надо ехать в горздрав.

- Правда? Так я вас подвезу. Можно?

- О, это будет замечательно. Я уже опаздываю.

- Все. Я вас жду. Там, в саду.

- Да, да… Я сейчас.

Выйдя из больничного корпуса, Лобанов глубоко вздохнул и оглянулся. «Что же это такое? - растерянно подумал он.- Неужели она сейчас выйдет ко мне?» Он вдруг так заволновался, словно должно было произойти событие необычайное.

А когда Наташина фигурка в темном пальто с пушистым белым воротником и в белой вязаной шапочке появилась из двери, Лобанову показалось, что ничего прекраснее он не видел, он даже задохнулся от внезапной радости и несмело пошел навстречу.

В этот момент Наташа чуть поскользнулась, и тогда Лобанов осторожно взял ее под руку. Лобанов не узнавал самого себя: он не мог начать разговор.

- Вы все успели сделать? - спросила Наташа.

- Да. Конечно,- ответил Лобанов.

Если бы он знал, что самого главного вопроса он так Семенову и не задал, хотя, как показали дальнейшие события, задать его следовало непременно.

Черная, сверкающая «Волга» с двумя желтыми противотуманными фарами впереди и дополнительной штыревой антенной вылетела на улицу Горького и, сделав крутой разворот, стремительно понеслась вверх, к площади Пушкина, легко обгоняя двигавшийся в том же направлении поток машин.

Около площади Маяковского машина свернула вправо, на Садовое кольцо, которое москвичи называют так лишь по привычке, ибо давно уже не осталось там садов и бульваров, и само кольцо, укатанное асфальтом, превратилось в широкую скоростную транспортную магистраль с подземными тоннелями и виадуками.

Черная «Волга» птицей пролетела огромный виадук над Садово-Сухаревской, чуть притормозила, затертая другими машинами, возле Колхозной площади, а потом возле Лермонтовской,

- Никакой езды не стало,- досадливо проворчал молодой паренек-водитель.

- Погоди. То ли будет, когда «Жигули» пойдут и новый «Москвич»,- усмехнулся Коршунов.

- Сергей Павлович,- наклонился к нему сидевший сзади Светлов,- уточнить бы приход поезда.

- Через три часа он должен быть в Рязани. А мы - через два с половиной. Так, что ли., Гена?

- Так точно, Сергей Павлович,- кивнул водитель, не отрывая напряженного взгляда от ветрового стекла.- Только бы из Москвы выскочить, долетим быстрее электрички.

- Гена-то не подведет,- заметил Светлов.- А вот поезд, шут его знает. С ним могут и напутать.

Коршунов поправил теплое мохеровое кашне, выбившееся из-под расстегнутого пальто, и сдвинул с потного лба пушистую меховую шапку.

- Ну и печка у тебя,- проворчал он и уже деловым тоном добавил: - Сейчас узнаем насчет поезда.

Он снял трубку радиотелефона, нажал на одну из клавиш и негромко спросил:

- Заробян? Коршунов говорит. Как там наш. поезд? Уже прошел?… Ага. Понятно. Следующая где?… Так. Подключи меня в свою сеть и дай линейное отделение там. Потом мне нужна будет Рязань. Что у тебя еще? Так. Правильно. Ну давай. Жду.

И, не отрывая трубку от уха, он сказал Светлову:

- Их ребята уже в поезде. К нашему приезду кое-что выяснят.- И тут же снова произнес в трубку: - Дежурный? Коршунов говорит…

Пока Коршунов вел переговоры, машина проскочила несколько бесконечно длинных улиц и, чтобы расчистить себе дорогу, сдержанно сигналила у перекрестков, где ее неизменно поджидал уже желтый глаз светофора, затем нырнула под кольцевую магистраль, опоясывающую Москву, и, набирая скорость, вылетела из города.

По сторонам замелькали пригородные поселки, потянулись заснеженные поля и унылые, продуваемые ветром безлистые березовые рощи. Но на взгорках, припекаемых солнцем, уже проступила бурая прошлогодняя трава в слюдяных корочках тающего снега. В сыром, облачном, небе с криком носились стаи гадок и ворон. По Подмосковью шла весна.

Машина со свистом летела по пустынному, прямому, как стрела, Ново-Рязанскому шоссе.

- Сто двадцать, это подходяще,- одобрительно заметил Светлов.- Так, пожалуй, успеем.

- Проблема для нас не успеть, проблема найти,- сказал Коршунов, не отрывая глаз от дороги.

- А ты узнаешь этот чемодан?