Угол белой стены

Наконец девушка свернула с большой оживленной улицы в какой-то переулок и, пройдя два или три дома, зашла в большой темный двор. Володя последовал за ней. По уверенным шагам девушки, по тому, как она уже на ходу стала расстегивать шубку, как потом привычно стряхнула снег в подъезде, Володя понял, что она наконец пришла домой. Секундой позже он услышал дробный стук каблучков, замерший на втором этаже, потом звук быстро открываемой и захлопнувшейся двери.

Облегченно вздохнув, Володя еще с минуту постоял в темном подъезде, затем вышел во двор. Кажется, можно и ему теперь отправиться домой. Только сейчас Володя почувствовал, до чего же он устал, замерз и проголодался за этот бесконечно длинный, напряженный день. О, сейчас он приедет домой и навернет сразу и обед, и ужин, и еще крепкого горячего чая стаканов пять, не меньше. А потом ляжет на диван и будет читать. Столько накопилось книг… Но тут его обожгла новая мысль: «А что, если она пришла не домой? Что, если она сейчас снова выйдет?» Нет, уйти было невозможно, просто невозможно. Эта девушка им нужна до зарезу, сколько раз об этом говорил Коршунов!

Выйдя во двор, Володя огляделся. В сгустившейся, непроглядной тьме лишь тускло горели одинокие лампочки у подъездов. В желтом свете одной из них Володя разглядел скамейку и чью-то сутулую фигуру на ней. Человек курил. Огонек его папиросы то вспыхивал, когда тот затягивался, то, описав дугу, мерк в невидимой, опустившейся руке.

Володя устало направился в ту сторону, на ходу вытаскивая негнувшимися, замерзшими пальцами сигарету.

- Разрешите прикурить?

И тут он разглядел, что на скамейке сидел пожилой бородатый дворник в фартуке, надетом поверх полушубка, и в стоптанных подшитых валенках, неровно загнутых у колен. Рядом к стене была прислонена широкая металлическая лопата на длинной ручке.

- Кури, милый,- старик протянул ему папиросу.- Чего дожидаешься-то?

Володя прикурил и, опустившись рядом, смущенно сказал:

- Девушка тут одна у вас живет…

- Тамарка-то? - не задумываясь, со скрытой усмешкой спросил дворник.- И-их, милый… Несамостоятельный ты, я гляжу, вот что…

Через минуту Володя уже знал все о жиличке из седьмой квартиры. При этом никаких подозрений у старика дворника он не вызвал, ибо был далеко не первым из тех, кто интересуется легкомысленной Тамаркой.

Докурив, Володя все так же смущенно распрощался.

Вот теперь можно было наконец идти домой, и Володя, не чувствуя под собой ног от усталости, поплелся к остановке троллейбуса.

Итак, он узнал два новых адреса. Они, конечно, пригодятся, не могут не пригодиться, хотя бы потому, что Володя потратил на это столько сил.

Еще не рассвело, когда Сергей, наскоро одевшись, выбежал из гостиницы. В ушах стоял тревожный голос дежурного: «Отравление. Снотворное». Черт возьми, что же происходит?

В это воскресное утро улица была, как обычно, тиха и пустынна. Снежно-белый ее простор тонул в предрассветном, хрустальном сумраке. Кругом спали дома.

У подъезда гостиницы пофыркивала знакомая зеленоватая «Волга», загадочно светились, словно щурясь, два желтых глаза ее подфарников.

Улаживаясь рядом с водителем, Сергей еще осипшим от сна голосом сказал:

- Давайте сразу на Луговую…- и досадливо закурил.

Натощак он это не любил делать.

Машина помчалась по пустынным и от этого казавшимся шире улицам, обгоняя редкие, только выползшие после сна, умытые троллейбусы.

Около домика на Луговой уже стоял квадратный зеленый пикап с красной милицейской полосой и длинной антенной. К нему, урча, пятилась серая лобановская «Волга». «Только что приехал»,- подумал Сергей.

Окна домика ярко светились, точно там шла киносъемка.

Сергей взбежал на крыльцо и рванул незапертую дверь. В передней снимал пальто Лобанов.

- Прибыл,- удовлетворенно констатировал он, увидев входящего Сергея.- Видал, что творится, а?

- Сейчас увидим… Ты хоть перекусил чего-нибудь?

Лобанов только махнул рукой. Из комнаты вышел сотрудник и коротко доложил:

- Прибыли двадцать минут назад. Обстановка не нарушена. Проводник с собакой работает вокруг дома. Эксперт и фотограф здесь.

- Кто сегодня из экспертов дежурит? - спросил Лобанов, приглаживая ладонью светлые волосы.

- Соколов.

- А-а… Хорошо. Следователь прокуратуры здесь?

- Сейчас будет.

- Так. Ну пошли.

В просторной, хорошо обставленной комнате было нестерпимо светло и жарко. Горели сильные переносные лампы на раздвижных штативах. Молоденький паренек-фотограф делал снимки. Он то приседал, то вставал на стул, аккуратно постелив на него газету.

Над металлической ручкой двери, ведущей в следующую комнату, склонился толстый пожилой эксперт, лысина его и складки шеи побагровели от напряжения.

У круглого стола посередине комнаты расположился еще один сотрудник и неловко, на самом краю его, что-то писал, стараясь не задеть стоявшие рядом стакан, тарелки и рюмку.

- Викентий Иванович,- окликнул Лобанов эксперта.

Тот с усилием выпрямился и, отдуваясь, поправил сползшие на нос очки с сильными стеклами.

- Что успели установить? - спросил его Саша.