Уголек в пепле

– Знала ли я ее? Да, знала! Но твой отец всегда н-нравился м-мне больше. – Она прокашлялась и раздраженно покачала головой. Странно, я никогда не слышала, чтобы она заикалась. – Добрый человек. Умный мужчина. Не… не т-такой, как твоя м-м-мать.

– Моя мать была Львицей…

– Твоя мать… не… стоит твоих слов, – голос Кухарки сорвался на рык. Губы ее горестно изогнулись. – Никогда… никогда не слышала ничего, кроме собственного эгоизма. Львица. Из-за нее я здесь.

Грудь Кухарки с шумом вздымалась, дыхание стало тяжелым, будто у нее случился припадок, но она превозмогла себя, намереваясь высказать все, что хотела.

– Львица, Ополчение и их великие планы. Предатели. Лжецы. Д-дураки. – Она встала и взялась за тесак. – Не верь им.

– У меня нет выбора, – промолвила я. – Я должна.

– Они используют тебя… – У нее тряслись руки, она схватилась за столешницу и выдохнула последние слова: – Они берут… берут… берут. А затем… затем… они бросят тебя на съедение волкам. Я предупредила тебя. Запомни. Я предупредила тебя.

22: Элиас

Ровно в полночь я вернулся в Блэклиф в полном боевом снаряжении, гремя оружием. После Испытания на Мужество мне не хотелось, чтобы меня снова застали без обуви, с единственным кинжалом.

Мне отчаянно хотелось узнать о самочувствии Элен, но я превозмог желание отправиться в лазарет. Каин запретил туда соваться, а с ним не поспоришь.

Я прошел мимо стражников, охранявших ворота, искренне надеясь не встретиться с матерью. Зная, что своими интригами она чуть не лишила Элен жизни, я был уверен, что сцеплюсь с нею. Тем более после того, что она сделала с рабыней.

Когда сегодня утром я увидел букву К, вырезанную на коже Лайи, у меня невольно сжались кулаки. Я даже представил себе на мгновение, как причиняю такую же боль Керис. Посмотрел бы, как тебе это понравится, ведьма. В то же время мне хотелось бежать от Лайи, сгорая от стыда. Ведь во мне течет кровь женщины, которая сотворила это зло. Она – часть меня, и моя реакция – ненасытная жажда насилия – тому доказательство.

Я не похож на нее.

Или похож? Я снова подумал о поле боя из кошмарного видения. Пятьсот тридцать девять тел. Даже Комендант едва ли стольких сгубила. Если Пророк прав, то я не похож на свою мать. Я хуже.

«В тебе проснется то, что ты так ненавидишь», – сказал Каин, когда я думал сбежать. Но как мог мой побег сделать меня еще хуже того убийцы, который лишил жизни всех тех несчастных на поле боя?

Глубоко задумавшись, я не заметил ничего необычного в казарме Мастеров и прошел в свою комнату. Но в следующий миг меня осенило. Леандр не храпел. Деметриус не бормотал имя своего брата. Дверь Фарриса не была распахнута, как обычно.

В казарме никого не было.

Я обнажил мечи. Тишину нарушало лишь потрескивание масляных ламп, мерцающих на фоне черных кирпичей. Затем одна за другой лампы погасли. В щель под дверью в конце коридора стал сочиться серый дым, расползаясь словно туча, несущая ураган. В тот же миг я осознал, что происходит.

Второе Испытание, Испытание Хитрости, началось.

– Осторожно! – раздался голос за спиной.

Элен – живая – втиснулась в двери следом за мной. Она была полностью вооружена, прическа – волосок к волоску. Я хотел обнять ее, но пришлось упасть на пол – метательные звезды с острыми как бритва краями просвистели в воздухе как раз на уровне шеи.

Следом за звездами появились сами нападавшие. Три быстрые и гибкие фигуры выпрыгнули из дыма, точно змеи из корзины, гибкие и молниеносные. Их лица и тела были полностью замотаны в черные траурные полосы ткани. Я едва успел вскочить на ноги, когда один из ассасинов приставил меч к моему горлу. Я откатился назад и сделал подсечку, но моя нога прошла сквозь воздух.

Странно, он был здесь… только что…

Рядом с собой я увидел Элен. Ассасин теснил ее к клубам дыма, и ее меч, быстрый как ртуть, то и дело отражал удары.

– Добрый вечер, Элиас, – прокричала она сквозь звон мечей. Мы встретились взглядами, и на ее лице мелькнула задорная усмешка. – Скучал по мне?

У меня не хватило дыхания ответить ей. Два других ассасина наступали на меня. И хотя я сражался двумя мечами сразу, никак не мог их одолеть.

Наконец левый клинок поразил цель, утонув в груди одного из них. Меня охватил триумф.

Нападавший замерцал и исчез.

Я оцепенел, сомневаясь в реальности того, что видел. Другой ассасин воспользовался моим замешательством и толкнул меня в дым.

Казалось, я упал в самую черную пещеру, какая только есть в Империи. Я попытался найти выход, но руки и ноги словно налились свинцом, и спустя несколько секунд я повалился на пол. Тело лежало мертвым грузом. Метательные звезды рассекали воздух, и я едва смог осознать, что одна из них задела мою руку. Меч выпал на каменный пол коридора, и где-то далеко, словно из-под толщи воды, закричала Элен.

Яд. Это слово вернуло меня к жизни из этого бесчувствия. Дым был отравлен.