Угольная крошка

– Думаю, нам нужно переместить их под крышу. Ползать тут на карачках по льду слишком холодно. К тому же мне нужен инструмент поосновательнее, – он кивнул в сторону черного кожаного портфеля с техническими приспособлениями. – Вы не могли бы позвонить пожарным и попросить их о помощи?

Ханна открыла дверь в халате и тапочках. Волосы ее были собраны в лохматый хвост, глаза покраснели и опухли.

– Так это офицер полиции Фьель пришел с визитом с утра пораньше. Что, мне полагается особое обращение? Я ждала, когда ты придешь. А так можно? Ничего, что у нас с тобой роман?

– Разве? – не сдержался он. – Ты ж вроде собиралась замуж за того парня со «Свеи»?

– Не бывает никого со «Свеи», это шахта. К тому же он передумал, когда узнал про нас, – лукаво улыбнулась она.

– Вот как. Можно мне войти? А то тут малость прохладно на крыльце. Ах да. Раз уж ты спросила. Я пришел как официальное лицо. Губернатору нужны твои свидетельские показания. Никто не подозревает тебя в поджоге Ульсена, поэтому мы решили, что наши отношения не скажутся на моей объективности.

Она разом посерьезнела:

– Ох, божечки. Это просто чудовищно, то, что случилось. Боюсь представить, каково сейчас Туне Ульсен. Сначала дочь, а теперь муж. Слушай, сейчас кто-нибудь еще ищет Эллу?

– Вообще-то большая часть Лонгиера.

Он прошел мимо нее на кухню. На столе стояла чашка с чаем и пепельница, до краев забитая окурками.

– Ты снова начала курить?

– Не твое дело.

Они сидели по разные стороны стола и смотрели друг на друга. Кнут потянулся и взял Ханну за руку.

– Я знаю, что тебе пришлось нелегко. Но мы должны. Ты первая подбежала к Ульсену. Все остальные свидетели сказали, что ты уже сидела на земле рядом с ним, когда они подошли.

– Но это не так. Я была не первая, – ее глаза округлились от удивления. – Фрёйдис Хансейд меня опередила. Разве она не рассказала? Она стояла, склонившись над ним. Закрывала лицо рукой, чтобы защититься от пламени. Понятия не имею, как она там оказалась, потому что сама я вышла из магазина. Он катался по земле. Но от этого становилось только хуже. Я подбежала и набросила на него свое пальто. А потом оттащила немного в сторону, подальше от горящих машин… затем сняла с него пальто и… в свете фонарей…

– Погоди немного, Ханна. Успокойся. Фрёйдис Хансейд, говоришь? Но… зачем ей там быть? Она сказала тебе что-нибудь?

– Я не знаю. Нет, я… Все случилось так быстро. Она стояла, немного отстранившись, и таращилась на него. Ее как будто парализовало. Чему уж тут удивляться. Если я, медик, работник скорой так болезненно реагировала на это зрелище, то для нее это, наверное, и вовсе был неописуемый шок. А запах, ты просто не представляешь, Кнут… это был просто кошмар.

Она отвернулась.

– Я тоже был там, – тихо произнес он. – Разве не помнишь? Ты положила мою куртку ему под голову.

Том Андреассен поднял трубку мобильного:

– Прошу прощения, Кнут. Нам вчера пришлось во всех смыслах горячо, и у меня напрочь вылетело из головы, что Фрёйдис Хансейд тоже была на парковке. Эрик наткнулся на нее. Она была как громом пораженная. Бледная и перепуганная до смерти. Я позволил Эрику увезти ее домой. Вернувшись, он сказал, что она, в общем-то, мало что могла рассказать. Только то, что увидела горящего человека. И подбежала к нему. Но тут появилась Ханна и оттолкнула ее. Так она и ходила по парковке, пока Эрик ее не нашел.

– Вот оно как. Ну ладно, – Кнут не знал, что ему еще сказать.

– Простите. Это следовало указать в протоколе опроса свидетелей.

Несколько секунд в трубке было тихо.

– Ну, если это все, то…

– Но кто-то же должен снять у нее показания? Похоже, она единственная, кто мог видеть, что делал Ульсен до того, как его одежда загорелась. – Кнут уже давно так не смущался. – Я про то, что она – первая из свидетелей оказалась рядом. Разве в таком случае беседы с мужем может быть достаточно?

– Ну, почему… сами же сказали… вы вот самолично поехали к Ханне. Так ведь и Фрёйдис никто ни в чем не подозревает, – Андреассен тоже почувствовал себя неловко. – Секундочку. – Кнут услышал голоса на заднем плане. – Вы еще там? Люнд Хаген считает, что вам нужно к ним заехать. Эрик еще не объявился, значит, он тоже наверняка дома. Сами им объясните.

«Ну почему мне вечно надо больше других?» – ворчал про себя Кнут, пока ехал несколько сот метров от квартиры Ханны до таунхауса Хансейдов. Но Эрик ничуть не удивился тому, что Кнут приехал с ними поговорить. «Совсем наоборот», – уверил он и провел коллегу в гостиную, где на диване, обложившись подушками и укрывшись пледом, лежала Фрёйдис.

«Почему он кажется таким виноватым?» – гадал про себя Кнут. Но потом решил, что дело, скорее всего, в том, что Хансейд задержался дома.

– Ну, как продвигается дело? Есть новости? – спросил он из-за двери кухни, куда ушел за кофе.

– Пока никаких подвижек. Авось ребята из КРИПОСа чем-то помогут. Но они прибыли только несколько часов назад. Мы разделились. Я взял на себя опрос свидетелей. Только что заезжал к Ханне, спрашивал, что она увидела, оказавшись на месте преступления.

Хансейд удивленно вскинул брови: