Уголовно-правовая дифференциация возраста

Литовским Статутом 1529 г. установлен 7-летний возраст как минимальный возрастной порог наступления ответственности за совершение преступления.

Не регламентирует возраст установления ответственности и первый русский свод узаконений — Соборное Уложение 1649 г. Некая возрастная граница установлена только одним из положений о судебном процессе: «...а меньше пятнадцати лет никому креста целовати, а целовати за них крест тем, кто за них в суде будет». Единственное указание на возраст, содержащееся в данной норме, на наш взгляд, не позволяет с уверенностью говорить о достижении 15-летнего возраста как возрастной границе уголовной ответственности.

Другой законодательный акт второй половины XVII века, а именно Новоуказные статьи Сыскного приказа о татебных, разбойных и убийственных делах 1669 г., закрепил правило, в соответствии с которым «если отрок семи лет убьет кого то неповинен есть смерти» (ст.79).

Таким образом, можно утверждать, что в допетровский период в российском законодательстве практически не содержится положений, закрепляющих взаимосвязь возраста и уголовной ответственности.

В период правления Петра I нормативные акты также практически не упоминают о возрасте лица, совершившего преступление. Лишь в толковании к артикулу 195 Воинского устава говорится об учинении воровства «младенцем», который может, «дабы заранее его от сего отучить, от родителей своих лозами наказан быть»[44]. Указание на возраст «младенца» отсутствует, однако ученые полагают, что под «младенцем» данный акт подразумевает лицо младше 10 лет[45].

Для правильной оценки законодательства рассмотренного исторического периода является значимым мнение В.А. Рогова, утверждающего, что отсутствие среди норм средневекового права положений, закрепляющих возраст наступления уголовной ответственности, «нельзя понимать как проявление произвола»[46]. Более того, сложившаяся в праве того времени ситуация имела вполне убедительное объяснение. Попытки светского законодательства установить возраст наступления уголовной ответственности имеют место только во второй половине XVII века, вслед за крупнейшими религиозными потрясениями, религиозным расколом и «обмирщением» жизни[47]. В предыдущий период вопрос о возрасте рассматривался как религиозный, а не светский. Человек считался творением Бога, развивающимся по установленным последним законам.

Преступление отождествлялось с грехом; ответственность, следовательно, наступала за содеянное способностью грешить. Государственная власть, таким образом, не была правомочна по своему усмотрению определять возрастные границы уголовной ответственности.

Пожилой возраст субъекта преступления уголовное законодательство начала XVIII в. не выделяет. Тем не менее анализ уголовно-процессуального законодательства позволяет установить, что таковым считается достижение 70 лет. В соответствии с Кратким изображением процессов и судебных тяжб 1716 г., лица старше указанного возраста не могли быть подвержены пыткам.

Одним из первых шагов в законодательном разрешении вопроса о минимальном возрасте ответственности явилось принятие Сенатом Указа от 23 августа 1742 г., определившего, что малолетство по уголовным делам продолжается до 17 лет. Лица, не достигшие указанного возраста, не могли быть подвергнуты пытке, сечению кнутом и смертной казни. Телесные наказания применялись к преступникам «смотря по летам».

Впервые возрастной порог, исключающий всякую вменяемость, — 10 лет — введен Указом Екатерины II от 26 июня 1765 г. «О производстве дел уголовных, учиненных несовершеннолетними, и о различии наказания по степени возраста преступников». В нем также получила закрепление норма о смягчении наказания для лиц в возрасте от 10 до 17 лет. Фактически устанавливалась трехступенчатая градация возраста наступления уголовной ответственности: до 10 лет — безусловная невменяемость, от 10 до 15 и от 15 до 17 лет — периоды смягченной ответственности. Соответственно за совершение деяний, предусматривающих наказания менее суровые, чем смертная казнь, лица от 10 до 15 лет подлежали наказанию розгами, а лица от 15 до 17 лет за аналогичные деяния наказывались плетьми.

Важным документом, регламентирующим уголовную политику государства в отношении несовершеннолетних, явился Свод законов 1832 г. Согласно этому законодательному акту, дети до 10 лет по-прежнему приравнивались к невменяемым, однако остальные возрастные периоды несколько конкретизируются: для преступлений большей важности — 10-14 и 14-17 лет, меньшей важности — 10-15 и 15-17 лет. Малолетние и несовершеннолетие относились к обстоятельствам, уменьшающим вину и наказание. По обеим категориям преступлений суд был обязан в первую очередь рассмотреть вопрос о наличии «разумения» в действиях лица. В том случае если малолетнее лицо действовало «с разумением», оно подлежало наказанию, хотя и менее суровому, чем предусмотренное для взрослого; таким образом, Свод законов исходил из того, что мера наказания должна соответствовать мере вины субъекта преступления[48].