Уголовного розыска воин

— Очень просто. В шестидесятом, весной, вызвали в управление кадров министерства и приказали ехать в Минск, принимать республиканский уголовный розыск. Собрался и поехал. С неделю ездил по подразделениям и знакомился с людьми. Однажды утром прихожу на работу, дежурный докладывает, что в Гомельской области под городом Речица на Днепре прошедшей ночью убили милиционера и инспектора рыбнадзора. Они поехали на лодке патрулировать и не вернулись. Стали их искать. Обнаружили на острове мертвыми. Мне приказали выехать на место преступления и помочь местным работникам. К тому времени и опыт был большой, да и лет мне было уже немало, а все равно мучили сомнения. Ведь в Белоруссию только приехал, и сразу разведка боем моих возможностей. Каждый мой подчиненный наверняка хоть один раз да задал себе вопрос: какой он, этот новый начальник? Раскроет сам это преступление или нет? Ну, конечно, такая мыслишка и у начальства моего, наверное, мелькнула. Могли же они приказать ехать не мне самому, а кому-то из работников. Вот я и нервничал, пока до Речицы добирался.

В городском отделе милиции уже поджидал меня начальник уголовного розыска Гомельской области Павел Алексеевич Королев.

На Днепре, недалеко от города, есть остров, к нему прибило волной металлическую лодку-казанку, принадлежащую рыбнадзору. Первое, что бросилось в глаза, — поднятый из воды и поставленный на специальную защелку подвесной мотор, торчащие в уключинах весла и на средней банке-скамье, против весел, тело милиционера. Рыбинспектор на корме, возле мотора, на бак с бензином откинулся. Оружие у обоих цело. У милиционера — в кобуре под шинелью, а пистолет инспектора оказался на дне лодки с полным комплектом патронов и со взведенным курком. Мы сразу же решили, что преступление совершено где-то выше острова и лодку прибило к песчаной косе течением. При осмотре было установлено, что у обоих оказалось всего по одному совершенно одинаковому ранению. Крохотные ранки чуть больше спичечной головки повыше переносицы. Эксперты сразу же пришли к выводу, что это пулевые ранения из малокалиберной винтовки. Расположение ран навело на мысль, что стреляли с небольшого расстояния.

Бесспорно, патруль подготовился к встрече с браконьерами. Успели поднять мотор, чтобы в сетях не запутать винт. Милиционер сел на весла и кормой стал подгонять казанку к лодке браконьеров, которых, по всей вероятности, знал инспектор. Именно в таком положении милиционер оказался лицом к преступникам. Ни он, ни инспектор не ожидали сопротивления. Не ждали, что браконьеры начнут стрелять, поэтому не подготовились сами. По моему предположению, первым был убит милиционер. Он даже не расстегнул шинель, чтобы достать оружие. Инспектор увидел опасность и выхватил из кобуры пистолет, дослал патрон, но выстрелить не успел.

Чтобы посадить почти пуля в пулю в мишень, нужно быть очень метким стрелком. Ты же знаешь, что я родился на севере Иркутской области. У нас в Жигалове каждый пацан с детства охотник, а каждый охотник — сверхметкий стрелок. Там, почитай, любому ничего не стоит сбить рябчика в голову, на полтораста-двести метров свалить одной пулей две козы, выждав, когда они сойдутся. Короче говоря, в Сибири меткий выстрел никто не считал за диковину. Но мне подумалось, что тут, в Белоруссии, совсем иное дело. Тут меткий стрелок должен быть на виду. Пришла мысль, что этот стрелок должен выделяться не только меткостью, но и характером. Понял я, что могут подсказать люди, кто из местных жителей способен хладнокровно, без особой необходимости учинить такую расправу.

Что грозило браконьерам? Конфискация сетей, лодки и за злостное нарушение правил рыбной ловли два-три года лишения свободы. При таких обстоятельствах любой здравомыслящий человек не будет отстреливаться.

Там же, на острове, мы снарядили нескольких работников для осмотра берегов вверх по течению Днепра, а сам я вместе с Королевым и начальником уголовного розыска Речицы Иваном Ивановичем Морозовым отправился в село, раскинувшееся по берегу в двух километрах от города. Работники сельсовета, колхозный бригадир подсказали нам, что живет у них в селе некий Щербун, злой, пакостный, совсем никудышный человек, но очень меткий стрелок. В войну, когда пришли фашисты, стал Щербун помощником старосты. Напьется — и за винтовку, грачей влет стрелял, а уж кур деревенских, что фриц какой, половину перещелкал. После освобождения района от фашистов односельчане сами отвезли Щербуна в прокуратуру. Долго он отбывал наказание, затем вернулся в село. Больше не безобразничал. Вместе с сыном — то в лесу, то на реке.