Уголовного розыска воин

— Ну а что особенного? — сладко потянулся водитель. — Сторожа что, не люди, что ли? А сейчас самое время — в сон тянет. Да брось, поехали!

— Как же поехали? — возразила женщина. — Тоже высказался... Надо же достучаться!

Она, не жалея, каблуков, забарабанила в филенку. Помимо мороза, продувал ветер, и стоять на крыльце было не очень приятно. По календарю, конечно, весна, но дело происходит в Нижневартовске: днем немного подтаивает, а ночью и ранним утром мороз в 10—15 градусов.

Постучав еще с минуту, женщина махнула рукой, сбежала с каменных ступенек и заскочила в теплый салон автобуса.

— Б-р-р! Ну и холодина! Ладно, я им покажу, как спать на дежурстве! Рапорт подам начальнику! — Она помолчала. — А сейчас что же делать... Поехали!

Женщина ошибалась. Сторожа не спали. Один из них, связанный по рукам и ногам, лежал в помещении бухгалтерии без сознания, а второй, также связанный прочным капроновым фалом, перекатывался по коридору, стараясь добраться до бытовки, где спала техничка.

Сотрудница ОБО грубейшим образом нарушила инструкцию. Не достучавшись, она обязана была позвонить в милицию, вызвать дежурную машину, обойти здание вокруг (тогда бы она увидела, что отперта дверь столовой на первом этаже, через которую ушли преступники). Но женщина просто села в автобус и уехала.

А через пять минут раздался звонок в милицию.

Впрочем, необходимо уточнить: первый звонок, связанный с происшествием в УТТ-1, раздался двадцатью пятью минутами раньше. Дежурный снял трубку канала 02 и представился. Трубка молчала.

— Вас слушает дежурный милиции! — повторил старший лейтенант.

Но трубка по-прежнему молчала. Гудков тоже не было — значит, кто-то снял трубку и молчал.

— Але! Вас слушает дежурный милиции! Почему молчим?..

Откуда мог знать старший лейтенант, что один из сторожей, обливаясь кровью, сумел связанными сзади руками снять телефонную трубку и ощупью набрать 02. Сторож слышал ответ дежурного, но в горле клокотало, он прохрипел что-то невнятное и упал без сознания, а старший лейтенант, решив, что случилось что-то с телефоном, положил трубку.

Следует заметить, что местная телефонная связь оставляет желать лучшего. Несколько ведомственных АТС и коммутаторов очень перегружены. Попасть с одного коммутатора на другой сложно. В то же время раздаются порой случайные звонки. Конечно, со временем все наладится, будет построена общегородская станция, но пока телефонная связь — одна из острых проблем. Итак, дежурный решил, что звонок по каналу 02 раздался по ошибке, и положил трубку, и вряд ли можно за это винить старшего лейтенанта.

А в 4 часа 10 минут звонок раздался вновь.

— Слушаю, дежурный милиции старший лей...

Взволнованный голос перебил:

— Говорит механик УТТ-1. Я звоню из проходной. Ко мне только что подошел сторож Краюхин[7], он весь в крови, заявляет, что на него совершено нападение...

На месте происшествия четыре капитана милиции, следователь и прокурор города. Оба сторожа доставлены в больницу машиной «Скорой помощи».

Пока установлено следующее: взломана дверь кассового помещения. В кассе обломки косяка, куски штукатурки, кровавые следы обуви.

В углу стоит сейф. Его железная дверца заклеена бумажкой с росписью, вероятно, кассирши. Рядом с сейфом валяется хозяйственная сумка.

— Что же получается? — говорит прокурор. — Сейф не попытались даже вскрыть?

За окном слышится пофыркивание автомобильного двигателя. Через минуту входят бухгалтер, кассирша, двое понятых и еще трое работников УТТ-1.

Они испуганно замирают на пороге. Кровь. Много крови. Кровавые следы обуви четко отпечатались в коридоре, в холле, на лестничной площадке. На светлом линолеуме хорошо видны рифленые подошвы.

— Эти следы хорошо бы изъять вместе с кусками линолеума, — замечает прокурор. — Вы разрешите? — спрашивает он у главного бухгалтера, полной симпатичной женщины средних лет.

— Да, пожалуйста...

Эксперт аккуратно вырезает куски линолеума. Прокурор между тем обращается к кассирше:

— Пройдите — только осторожно — в помещение кассы и проверьте, все ли на месте.

Женщина все так же испуганно заглядывает в кассу и осматривает сейф, дверца которого заклеена бумажкой.

— Роспись моя, — говорит она. — Ничего не тронуто.

— Сколько денег в сейфе? — спрашивает прокурор.

— Тысяч семьдесят пять — восемьдесят...

— А точнее?

— Точнее сказать не могу. Вчера получила в банке четыреста четырнадцать, весь день выдавала аванс, но сказать точно... Впрочем, это можно проверить. Там же, в сейфе, находятся ведомости, посмотрим, сколько выдано и сколько должно остаться.

— Давайте посмотрим.

Кассирша сует руку в карман плаща.

— Господи, куда же я ключ задевала?..

Она растерянно оглядывается на главного бухгалтера.

— Может, в сейфе оставили? — подсказывает та.

— В сейфе?! — И тут глаза кассирши округляются. — Господи, — произносит она, — да ведь второго-то сейфа нет... Сейфа нет! Вот! — говорит кассирша. — Вот! Смотрите! Этот цветок с горшками... то есть горшок с цветами стоял сверху на сейфе. Они его сняли и поставили на подоконник. — Она протягивает руку.

— Не прикасайтесь!