Уголовного розыска воин

— Хорошо. Но где же вы были в ночь на 12 апреля?

— Спал в общежитии!

— Но вы же видите: пятеро — не один человек, а пятеро! — показывают, что в эту ночь дома вас не было. Они вам говорили это в глаза на очных ставках?

— Говорили...

— Ну как же мы можем сомневаться в показаниях пятерых и не сомневаться в ваших? Притом эти люди вам не враги?

— Нет...

— Ну вот видите. И все они говорят, что в ночь на 12 апреля в общежитии вас не было. Где же вы были в таком случае?

— В общежитии!..

— Сказка про белого бычка, — вздохнул Битюцких.

Уманов опять всхлипывает:

— Конечно, я не могу вам доказать...

— Да нам не нужно ничего доказывать. Вы не обязаны этого делать. Доказывать должны мы. А вы нам должны только сказать, где вы были в ночь на 12 апреля.

— В общежитии!

Уманова уводят.

— У меня такое чувство, что не он, — говорит Азарных.

Битюцких кивает.

— И в то же время мы не имеем права его выпускать. Похож на преступника, опознан, нет алиби.

Дверь приоткрылась.

Старший лейтенант Доброшинский доложил:

— Земляк Уманова, проживающий в старой части города, заявляет, что Уманов спал у него.

— Час от часу не легче, — говорит Битюцких.

Азарных закуривает новую сигарету.

— Посмотрела бы моя Алиса Константиновна, как я тут смолю. Дома за год столько не выкуриваю. Что ж, проверьте и этот вариант. Хотя, мне кажется, это утка. Брякнул так, на всякий случай.

Начальник ГОВД майор Хохлов выступил по местному телевидению с сообщением о разбойном нападении. Это было сделано не только и даже не столько в расчете на помощь, сколько для того, чтобы успокоить жителей, заверить их, что преступление будет раскрыто, и, главное, для того, чтобы положить конец слухам: на улицах уже рассказывали, что сторожа убиты, украдены десятки тысяч, которые вывезены на Большую землю и пропиваются в шикарных ресторанах.

Ходили также слухи, что преступники еще в городе и на улицу показываться опасно... Между тем во все дни розыска на улицах Нижневартовска царили тишина и порядок, не зарегистрировано ни одного случая хулиганства или другого преступления. Подразделение милиции четко исполняло свои обязанности.

Несмотря на то, что результата пока нет, кольцо розыска неуклонно сжимается. Это чувствовали работники милиции, чувствовали, как позже выяснится, и преступники.

Как и предполагал полковник Азарных, земляк Уманова заверил милицию, что Уманов спал у него, на всякий случай. Мол, раз устанавливают алиби, надо помочь парню, сказать, что спал у меня, глядишь, и обойдется. Однако на очной ставке Уманов заявил, что земляк заблуждается. Продолжал упорно утверждать, что в ночь на 12 апреля находился в общежитии.

Шли третьи сутки задержания Уманова. Прокурор должен был решить вопрос об аресте либо освобождении из-под стражи.

Во дворе ждал автобус. В салоне — прокурор, сотрудники уголовного розыска. Разбрызгивая по бетонке грязь, автобус трогается по направлению к УТТ-1.

Прокурор спрашивает задержанного, согласен ли он принять участие в следственном эксперименте. Уманов отвечает: да, согласен. Его заводят в помещение бухгалтерии, закрывают нижнюю часть лица до глаз темной материей — так, по словам сторожа, закрывал лицо преступник.

— Можно! — говорит прокурор.

Из холла появляется Краюхин. У двери в бухгалтерию он останавливается. Из бухгалтерии появляется Уманов. В руках у него палка, имитирующая металлический прут. Краюхин отшатывается и хватает стоящий в коридоре стул. Уманов замахивается палкой, слегка ударяет ею по стулу. Краюхин, дрожа от волнения, опускает стул и говорит:

— Ну-ка встань вот в такую позу (показывает) и замахнись.

Уманов чуть сгибается и заносит палку.

— Он! — кричит Краюхин. — Это он, товарищ прокурор! Я его узнал! Он!

— Сволочь! — хрипит Уманов. — Надо было убить тебя!

Через десять минут прокурор звонит полковнику Азарных:

— Алексей Афанасьевич! Уманова выпускаем. Это не он.

Вот странность человеческой памяти и отчасти психологии в сочетании — пусть не покажется банальным или напыщенным — с роковым стечением обстоятельств.

Уманов в ночь на 12 апреля действительно спал в общежитии.

Трое парней, жившие с ним в одной комнате, все, как один, добросовестно заблуждались. Подчеркнем — добросовестно. Все они порядочные ребята — шоферы, передовики производства, комсомольцы, общественники, а двое вдобавок народные дружинники. Никто из них не имел личных счетов к Уманову. И все они ошиблись. Перепутали день. Уманов не спал в общежитии в предыдущую ночь.