Уголовного розыска воин

От этого места, где находится группа, пятнадцать километров до Нижневартовска (расстояние замерено по спидометру автомобиля), а само это место — Самотлор. Да, тот самый знаменитый Самотлор, нефтяная жемчужина Западной Сибири.

Одиннадцать человек, застывших на снимке (семеро во втором ряду встали полукругом, четверо в первом присели на корточки), не имеют никакого отношения к добыче нефти. В то же время они приехали сюда отнюдь не из праздного любопытства — они здесь работали, и этот снимок прощальный, на память.

Эксперт Майсаков щелкал затвором фотоаппарата, привалившись для устойчивости к борту машины ГАЗ-66, в которую был уже погружен сейф размером с холодильник. В нем более восьмидесяти тысяч рублей. Девять дней сейф пролежал на Самотлоре, зарытый в снег за теми трубами, что видны на снимке.

Снимок сделан 21 апреля 1978 года. Яркое солнце — все щурятся. Все в ботинках, и ноги у всех мокрые. Ведь Самотлор — это озеро, переходящее в болото, и оно начало уже оттаивать. У инспекторов, которые три минуты назад грузили сейф, струится по лицам пот.

Вон тот, крайний справа в первом ряду, в дубленом полушубке и в противосолнечных очках, — автор этих строк.

Директор гостиницы «Строитель» — милейшая Екатерина Федоровна — поселила меня в «люксе», так, по крайней мере, назвала она просторный трехместный номер с ванной, телефоном и телевизором.

Я познакомился с соседом — режиссером Киностудии имени Довженко, приехавшим в Нижневартовск с творческим отчетом. Еще один жилец — он поселился тут давно — пока отсутствовал.

В седьмом часу вечера в комнату тихо и очень вежливо постучались — так стучатся обычно горничные в ведомственных гостиницах.

— Войдите!

Но вошла не горничная, а невысокий симпатичный молодой человек в болоньевой куртке с продольными желтыми полосами на карманах и в резиновых сапогах. Куртка была порядком замаслена, и я подумал, что он шофер.

— Здравствуйте, — застенчиво улыбаясь, поздоровался паренек, затем взглянул на кровать отсутствующего жильца. — А Пал Палыча нету?

— Как видишь, — ответил я. — А кто он такой — Пал Палыч?

— Начальник нашего строительного участка. Велел подъехать к полседьмому, а самого нет... Я шофером работаю, — охотно пояснил он. — Ушел, наверное, куда-нибудь... — Вновь взглянул на койку. — Что же вы кино-то не смотрите?! Сегодня же «Тихий Дон», первая серия!

Я включил телевизор.

— Хуже нет начальство возить! — вздохнул паренек. — Никогда вовремя домой не попадешь. Ни телевизор посмотреть, ничего. Иной раз «Следствие ведут знатоки» показывают, да где там! Я уж две передачи пропустил. Я вообще-то на грузовой работаю, на ГАЗ-66, но вот приходится... — Он нерешительно переминался с ноги на ногу у порога, не отрывая глаз от экрана, где Аксинья уже провожала Степана на службу.

Я заметил, что пареньку очень хочется посмотреть кино, и предложил:

— Да ты присядь. Раз твоего Пал Палыча нет, куда спешить.

— Вот спасибо! — обрадовался он.

Слово за слово, мы разговорились, и паренек рассказал мне, что в Нижневартовске недавно, приехал сюда из «Европы», а вообще родился в Порт-Артуре в 1955 году, где служил его отец-мичман, водолазный специалист.

— А как зарабатываешь? Ничего? — поинтересовался я.

— Да слабовато, — пожаловался он, — три-четыре сотни.

Я невольно взглянул на робкого паренька: получать в месяц триста-четыреста рублей, будучи двадцати трех лет от роду, «слабовато»...

Этот вежливый паренек, глубоко сочувствующий Аксинье Астаховой (я видел слезы на его глазах, когда Степан жестоко избивал жену), ушел, едва началась программа «Время». Пал Палыч так и не появился.

Мы встретимся с пареньком еще раз в конце нашего повествования, а пока прошу читателя запомнить: у паренька появились на глазах слезы, когда Степан бил Аксинью...

Раннее утро 12 апреля 1978 года в Нижневартовске было тихим и морозным. Конечно, в стотысячном без малого городе тишина относительна: где-то в гараже взревет автомобильный дизель, загудит в котельной электродвигатель вспомогательного дутья, пройдет по спящим улицам возвращающийся с Самотлора «Урал-375». Однако для большинства нижневартовцев трудовой день еще не наступил — закрыты магазины, рабочие столовые, конторы учреждений, нет автомобильных пробок на улицах, Молчат репродукторы.

В 4 часа 05 минут, когда было уже почти светло, к парадному входу управления технологического транспорта № 1 подкатил автобус марки КАЗ-685. Из автобуса, поеживаясь от утреннего мороза, вышла молодая женщина — вольнонаемная сотрудница отделения вневедомственной охраны. Поднявшись на крыльцо, она энергично постучала кулаком в дверь.

Ответа не было.

Женщина повернулась к дверям спиной и постучала — теперь уже гораздо громче — каблуком.

Ответа вновь не было.

— Не пойму, — сказала женщина водителю автобуса, выглянувшему из кабины. — Спят, что ли?

— Да наверно. Мы же их сегодня в час проверяли. Они, видно, решили, что больше не приедем, ну и заснули.

Женщина покачала головой:

— Не нравится мне это...