Угощаю рябиной (сборник)

- Моя Валерия вам подарки послала, бабушка, - и тебе и Шурке. Кланяться велела! - говорил он, выкладывая на стол несколько белых хлебцев домашнего печения, кулек с фруктовыми подушечками, слипшимися в сплошной комок, с проступившей кое-где патокой, кулек мятных пряников, пачку чаю в двадцать пять граммов, стопку ученических тетрадок - видимо, из тех, что сам не успел исписать, - да два школьных карандаша. А на-последок достал снизу, из-под газетной прокладки, кремовый полушерстяной платок с ярким, вышитым гладью крупным цветком во весь уголок - для бабушки да штапельный белый шарфик - для брата.

- Вот! - сказал он, сам любуясь привезенными подарками. - Как в магазине.

Бабушка особенно обрадовалась сластям и чаю.

- Спасибо, вот уж спасибо! - то и дело повторяла она. - Вот уж знала, что послать. Ты думаешь, у нас чай? Разве по таким дорогам чай возят? Мы малиновый да клубничный пьем, в плитках.

За полушалок тоже благодарила, только примерять не стала, постеснялась.

- Куда мне, старухе, такой яркий? Не по роже кожа. Его бы Нюрке Молчунье подарил, девка то и дело о тебе спрашивала, полагалась на тебя. А нам сколько добра сделала - и не сказать!

Павел на это ничего не ответил. А когда вошел с ведром воды Шурка, он взял белый мягкий шарфик, встряхнул его, как заячью шкурку, и накинул на шею брата.

- Вот это тебе. От Валерии от моей.

- Спасибо! - поблагодарил Шурка.

- Торопился я очень со сборами, а то бы она больше послала всего. Она у меня такая! - хвалился Павел.

Анисья снова начала благодарить и Павла, и его жену.

- Да уж видно, что она такая! Уж знала, что послать, чем нас потешить. Как же ты такую бабу себе отхватил, городская ведь она?

- Городская, бабушка.

- Чем же ты взял ее, приворожил чем?

- Да ведь и я теперь не деревенский.

- А все-таки? Городские, ведь они гордые. А ты еще не совсем, поди, обтерся або совсем?

- Она у меня умная, бабушка. Она меня сразу увидела: "Ты, говорит, человек с будущим!" - продолжал хвалиться Павел. - Это мы с ней вместе на курорте были.

- Неужто и она по курортам ездит? - ахнула Анисья. - Скудается она чем або что?

- Да нет, здоровая. На курорты и здоровые ездят, отдыхают.

- Ой, паре! - охает Анисья. - Хоть бы Шурку этак-то послали куда-нибудь.

Павел удивился.

- А зачем ему это? И за что его? Он в деревне живет...

- И то верно, - согласилась бабушка. - Не за что. Да и не попросится он никогда. А старая она или молодая, жена-то, что по курортам ездит?

- Она, бабушка, одна у отца с матерью. И батька ее смолоду на курорты посылал. Вот и встретились.

- Ну, дай тебе бог! Добрая, видно: ишь, какой шарфик послала.

- Это для зимы или для лета? - спросил Шурка про шарфик.

- На всю жизнь хватит - и для лета и для зимы. На беседки будешь в нем ходить.

- Я же не всю жизнь буду на беседки ходить.

- Походишь еще.

- Ладно, спасибо. А тетради для чего? Бабушка неграмотная, мне учиться уже поздно. - Казалось, брат был недоволен подарками.

- Тетради для писем. Чтобы мне писал. Почему не ответил на письмо? - с упреком спросил Павел.

- Не знали мы, что ответить, - буркнул Шурка. Он был мрачен.

Бабушка убрала со стола все, кроме конфет, пряников и чаю, залила воду в самовар, опустила в трубу горящую лучину и угли и вернулась к столу.

- Ты уж прости, что не ответили, - вмешалась она в разговор. - Это я виновата.

- Тебе ведь не письмо нужно было, - мрачно заметил Шурка.

- А что мне нужно?

- Сам знаешь.

- А ты думаешь, если я женился, так уж больше ничего мне и не нужно? Все тебе одному? Ты думаешь, легко на ноги становиться?

- Ничего я не думаю. Только других с ног не сбивай.

- Я свое требую.

Шурка заморгал глазами.

- Ты требуешь? Нам показалось, что ты просишь. Чего ты требуешь?

- Того и требую!

- Ну говори, говори!

- Ладно, успеем еще, поговорим.

- Да уж говори сразу, чего тут.

- Ладно.

Похоже было, что братья начали горячиться, и бабушка встревожилась:

- Вы что, родненькие, о чем вы, родненькие! Ну-ка не сходите с ума, помолчите. Вот сейчас самоварчик спроворю, вот сейчас на стол его.

А Павел удивлялся, как это младший брат может в чем-то не соглашаться с ним.