Уготованная судьба (ЛП)

После того, как мы занимались любовью, я принял душ, а она прибралась, не желая намочить татуировку. К тому времени, как спустился вниз, Мелли уже приготовила вкусный ужин, и теперь я поглощаю каждый кусочек.

— Ах да, когда я выходила из тату-салона, я наткнулась на одного парня.

Вилка вываливается из моей руки.

— Какого чёрта?

Господи, я действительно не спущу с неё глаз. Мне не нравилось, что она ходит куда-то без меня последние пару недель, но знаю, что ей нужна независимость. Это пугает меня, но она просто удивительная женщина. Такая жизнерадостная и оптимистичная. Так прекрасно быть этому свидетелем.

— Всё нормально. Он был очень мил. Просил передать, что всё ещё должен тебе.

Мой позвоночник выпрямляется.

— Что он сказал?

— Он сказал: «Передай Смиту, я все ещё в долгу перед ним».

— Как он выглядел?

Она описывает большого чувака с золотым зубом. Дирт. Я ухмыляюсь.

— Кто он?

Поскольку Ричард под замком и, вероятно, проведёт остаток своих дней за решёткой, а Норман больше не дышит, Дирт не смог выполнить своё обещание. Однако он не спускал глаз с Ричарда, и это давало мне огромное душевное спокойствие. Так что для меня, мы квиты.

— Старый приятель.

Не похоже, что она убеждена.

Я бросаю салфетку на стол и поднимаю бровь.

— Ты не накормила меня десертом.

Когда её неубеждённый взгляд превращается в желание, я знаю, что она отвлеклась. Не хочу лгать ей, но ни за что на свете она не узнает этих подробностей.

— Снимай штаны и запрыгивай, детка.

Она хихикает, но использует руки, чтобы подтянуться вверх. Я тянусь к поясу ее штанов и стягиваю мягкий материал вниз до лодыжек, но оставляю его там.

— Сиди смирно.

С тех пор, как Мелли дала мне отведать себя на вкус ранее, я чертовски голоден, поэтому я сразу погружаюсь лицом в ее киску. Она дёргает меня за волосы, и я трахаю её языком. Её стонов и ногтей в моих волосах достаточно, чтобы свести меня с ума. Я удваиваю усилия, и вскоре её соки скатываются по моему горлу.

Моё терпение на исходе; она ослабляет меня, заставляя потерять самообладание. В одно мгновение я встаю и проскальзываю внутрь, и, стиснув зубы, жду, когда она привыкнет.

— Ты в порядке?

— Да. Пожалуйста, просто трахни меня. Я не сломаюсь.

Я хватаю её за подбородок и жду, пока её взгляд не встретится с моим.

— Ты для меня самое дорогое, Мелли. Я буду трахать тебя, однако всегда удостоверюсь в том, что ты в порядке, прежде чем сделаю это.

Морщинки между глазами смягчаются.

— Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя.

Она ухмыляется.

— Отлично. А теперь трахни меня.

Я не спорю и даю ей то, в чём она нуждается, то, в чём нуждаемся мы оба. Быстро и грубо, я и не предполагал, что ей понравится нечто подобное, но, безусловно, с ума схожу от того, что она делает. Ещё немного, и мы вместе погружаемся в экстаз. Подняв её со стойки, я опускаю её на пол. Когда у неё перехватывает дыхание, она смеётся.

— Я, в самом деле, испекла тебе торт, понимаешь?

— Нет ничего вкуснее, чем ты, — целую её губы, — но я съем кусочек, если тебе от этого станет легче.

— Как благородно.

Мы встаём, прибираемся, а потом едим торт. После того, как я помогаю ей с посудой, Мелли засыпает на диване, наблюдая за «Золотыми девочками». Теперь я наблюдаю за ней, и меня не волнует, что это жутковато. Она моя, чтобы смотреть. Моя, чтобы любить. Моя, чтобы лелеять. И это самая лучшая работа, которая у меня когда-либо была.

Если бы кто-то спросил меня полгода назад, я бы никогда не подумал, что могу быть таким счастливым. Мелли — это абсолютно все, что мне нужно. Наблюдать за тем, как она превращается в женщину, которой всегда мечтала стать, является не чем иным, как самым прекрасным на свете чувством. Она продолжает удивлять меня на каждом шагу. И я самый счастливый ублюдок на свете.

У меня бывают моменты, когда я не думаю, что заслуживаю любви такой хорошей женщины, но потом я смотрю на фотографию моих родителей, висящей сейчас на стене. Мелли сделала это без моего ведома, но это то, что мне необходимо было сделать давным-давно. Сокрытие воспоминаний не заставило их исчезнуть. Если уж на то пошло, это сделало их больнее.

Я вижу их любовь, чистую радость, и в эти моменты я действительно чувствую, что, возможно, я тоже этого заслуживаю. Заслуживаю Мелли. Но тогда она должна идти и улыбаться, и когда она это делает… это возвышает меня. И я снова задаюсь вопросом, как мне чертовски повезло, что она у меня есть.

Может быть, это была судьба. Кто знает? Мы так и не узнали больше никакой информации о наших дедушке и бабушке, но это нормально. Одни истории не должны были быть рассказаны. А другие? Другие должны быть написаны. Нашей истории суждено быть написанной.

У нас впереди много пустых страниц, и я планирую заполнить их все. Уверен, что моя девочка придёт и отредактирует их, но как только чернила высохнут, наша история останется в памяти людей.

Эпилог

Мелли

Прошло три года