Угрюмое гостеприимство Петербурга

— Рад знакомству, маркиз, — сдержанно поздоровался Демидов.

— Ричард, это мой друг, князь Александр Юрьевич Демидов, — представил товарища Воронцов.

— Взаимно, князь, — кивнул Ричард.

— Моя супруга, Анна Юрьевна, — сказал Ланевский, — сестра Александра Юрьевича.

Анна Юрьевна подала Ричарду руку, которую тот поцеловал.

— Княгиня Марья Алексеевна Ланская, — продолжал Михаил Васильевич.

Руки Редсворду Марья Алексеевна не протянула, но сделала реверанс. Молодой маркиз ответил ей поклоном.

— Прошу прощения, маркиз, я вас оставлю, — с улыбкой произнесла княгиня и, сделав легкий реверанс, ретировалась.

— А что же, маркиз, вы не танцуете? — поинтересовался Демидов.

— Я умею танцевать, — ответил Ричард.

— Когда я был в вашем возрасте, — вспомнил Александр Юрьевич, — я танцевал до упаду.

— Я не знаком с русским этикетом, — улыбнулся Ричард.

— Не стесняйтесь, маркиз, — ответил Демидов, — свет Петербурга похож на лондонский. Отчасти.

— В таком случае я вас оставлю. — Ричард поклонился и покинул их.

Он отошел от них немного и остановился. Щеки его пылали. Неприкрытая заносчивость была ему знакома, но явная враждебность, сокрытая под маской учтивости, вызывала у него недоумение. А та настойчивость, с которой Демидов пытался избавиться от него, казалась Ричарду просто-напросто грубой. Он медленно шел по залу, встречаемый улыбками молодых людей и провожаемый взглядами людей в возрасте.

И вдруг Ричард увидел ее. Она стояла в компании Дмитрия и Софьи Михайловны. Она была в белом атласном платье, обнажавшем мраморные ее плечи, на которые спадали несколько золотых локонов, выбившихся из-под безупречно собранных волос. Тонкие черты ее лица, прямой царственный нос, лебединая шея и темно-синие, цвета морских глубин, глаза. Без сомнения, это была она. Beauty. Нет, это слишком слабое слово для описания такой девушки.

Дмитрий о чем-то возбужденно рассказывал. Было видно, что он говорит для Софьи, но она слушала — о, с каким видом она слушала его друга! Какое царственное спокойствие в ее осанке, какое непередаваемо прекрасное выражение застыло в синих ее глазах!

Ричард уже почти подошел к ним и мог расслышать, о чем рассказывает Дмитрий. Он говорил о путешествии. Рассказывал о Пруссии, Бельгии, Франции.

— Париж — самый прескверный город на земле, — заявил молодой граф Воронцов, — пребывание там сделалось бы для меня совсем невыносимым, если бы не общество моего друга… да вот же он! Рик, друг мой, позвольте же я вас познакомлю!

Ричард подошел и поклонился.

— Княжна Софья Михайловна Ланевская, — говорил Дмитрий, — виновница сегодняшнего бала.

Княжна сделала Ричарду реверанс. Он поклонился в ответ.

— Рада знакомству с вами, маркиз, — улыбнулась Софья, — мы с Дмитрием — очень близкие друзья.

— Сударыня, я уже завидую Дмитрию, удостоившемуся чести стать вашим другом, — сказал Ричард.

— Ричард, позволь мне представить тебе кузину Софьи, княжну Анастасию Александровну Демидову, дочь Александра Юрьевича, — продолжил Дмитрий. — Анастасия Александровна — мой близкий друг, маркиз Ричард Редсворд.

— Mademoiselle, j’ai venue а Petersbourg, la ville très froide et maussade, mais maintenant je le vois très ravissant, parce què j’ai vois reconnu, — произнес Ричард. — La fille très belle et…[10]

— Beauty? — подсказала Анастасия.

Ричард густо покраснел. Тонкие губы Анастасии Александровны шевельнулись в улыбке, ее глаза выражали симпатию, и он улыбнулся в ответ.

Редсворд думал, что может ей сказать, но их внезапно прервал звучный голос Петра Андреевича:

— Sophie, ma chère, votre soeur dance trop vite![11] Под руку он вел ее старшую сестру, Марию Михайловну.

— Marie dance vite, c`est vrait[12], — согласилась Софья.

— Анастасия Александровна, безумно рад вас видеть! — произнес Суздальский. — Вы, как всегда, стремитесь быть очаровательной! Лорд Ричард, и вы здесь!

— Да, князь, я наслаждаюсь обществом богинь, — ответил Редсворд.

— Верно подмечено, маркиз! — согласился Петр Андреевич. — Вы выбрали общество едва ли не первых красавиц Петербурга.

— Петр Андреевич, ты не прав! — возразил Дмитрий. — Я объехал пол-Европы, но нигде не видел столь прекрасных дам! Первые красавицы Европы — это правда.

— Дмитрий Григорьевич, вы нам льстите, — заметила Софья.

— Куда деваться от княжон! — рассмеялся Суздальский. — Думаю, вы не сильно проклянете меня, если я заберу у вас нашего дорогого маркиза на несколько минут.

— С вашей стороны будет невежливо лишать нас общества столь блестящего человека, — вмешалась Мария Михайловна.

— Это вы обо мне? — усмехнулся Петр Андреевич. — Мы вернемся мигом.

— Сейчас начнется кадриль, — сказала Мария Михайловна слегка обиженно.

— В таком случае примите приглашение поручика Курбатова, — бросил Суздальский, указывая на молодого человека, идущего к ним. — Пойдемте, маркиз.

Уверенным и быстрым шагом Петр Андреевич направился к выходу из зала, и Ричард последовал за ним.