Угрюмый роман (ЛП)

Мои глаза впились в доктора. — Вы можете убедиться, что ей не больно? Это единственное, о чем я прошу.

— Я сделаю все, что в моих силах.

Я выхожу из больницы, ссутулив плечи. Солнце обжигает мне глаза и падает на макушку, словно хочет поджарить мои волосы. Тепло. Свет. Жизнь. Это похоже на фантазию, хотя она у меня перед глазами.

Я видел, как близка смерть ко всем нам. Гораздо ближе, чем мы думаем. Мои мысли обращаются к темному месту. К Клэр. До того дня, когда моя жизнь изменилась к худшему. Интересно, что лучше — уйти из жизни внезапно, как моя сестра в ночь аварии, или тянуть время, зная, что твои дни сочтены, и заставляя свою семью тоже готовиться к концу.

Я включаю оптимистичную музыку по дороге в центр и пытаюсь загнать эти мысли обратно в их подземелье. Мне еще нужно встретиться с клиентами сегодня. Неразумно погружаться в свои собственные проблемы, когда для моих сеансов нужна ясная голова.

Вернувшись в центр, день начинается всерьез, и я встречаюсь с клиентами без перерыва.

Ровно в четыре Дина входит в мой кабинет с подносом кофе. Это совсем не похоже на напиток Иезекииля, и я в основном пью его просто из вежливости.

Я с отвращением смотрю на коричневую жижу и смахиваю ее с подноса. — Ты можешь сменить табличку на двери? Я не хочу никаких посторонних, если только это не чрезвычайная ситуация.

— Ты никогда не возвращаешься домой так рано. — Ее глаза расширяются. — С мисс Джин все в порядке?

Я качаю головой.

Дина вздыхает и прижимает поднос к подбородку. — Бедная женщина. И эти дети…

Я смотрю на часы и вскакиваю со стула, прежде чем она начнет выражать сочувствие. Я ненавидел все, что связано с потерей моей младшей сестры, но принимать соболезнования людей было нежелательным дополнением к моему горю.

Особо нечего сказать, когда жизнь оборвана, и люди, которые пытаются отклониться от сценария и проявить творческий подход к выражению соболезнований, были теми, кто заставил меня захотеть прыгнуть в гроб вместе с Клэр.

— Мне сейчас нужно идти домой. Социальный работник сегодня осматривает дом. Я не могу опаздывать.

— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?

— Я могу сделать это один.

— Да, но ты не обязан это делать. — Она смотрит на меня. — Прошел год с тех пор, как вы узнали, что этот день приближается. Почему вы не сказали своей семье правду? Алистер все еще думает, что в прошлом году вы заботились о детях пациента. Он понятия не имеет, что происходит на самом деле.

— Технически, мисс Джин была пациенткой, — ворчу я. Мы внесли ее в официальный список клиентов, чтобы она могла иметь доступ ко мне и Дине в случае чрезвычайной ситуации.

— Ты точно знаешь, что я имею в виду, Даррел. Ты намеренно создал впечатление, что она ‘пропускала сеансы’, имея в виду ее пропущенное лечение в больнице. — Дина наклоняет голову. — Я не понимаю всей этой секретности. Помогать этой семье не постыдно, и Алистер…

— Я думал, мы не суем нос в личную жизнь друг друга, Дина. — Предупреждение мягкое, но ясное.

Она поджимает губы. — Если ты просишь меня не высовываться, я собираюсь вежливо отказаться.

Я вздыхаю. Думаю, она не собирается отказываться от этого. — Алистер занят своей свадьбой. Это счастливое время для него. Я дам ему знать, что происходит, когда дети переедут к нам насовсем. — Я не могу скрыть, что в моем доме живут два крошечных человечка. У Алистера возникнет несколько вопросов.

— Так ты действительно это делаешь? Ты действительно принимаешь их?

— Это было решено давным-давно.

На ее морщинистом лице появляется улыбка. — Ты хороший человек, Даррел.

Хороший человек? Этот ярлык вызывает у меня зуд. Есть так много причин, по которым этот термин ко мне неприменим. Начиная со ссоры, которая произошла у меня с сестрой незадолго до того, как она отправилась в ту трагическую поездку с Алистером, и заканчивая вчерашним днем, когда я всерьез подумывал о том, чтобы поцеловать сочные коричневые губы моего заклятого врага.

Если я тот, кого мир называет "хорошим человеком", то нам определенно нужно пересмотреть значение этого термина.

— Разве ты не говорил, что тебе нужно встретиться с социальным работником? Иди, иди. — Дина выпроваживает меня из терапевтического центра.

Я спешу на ферму, гадая, вычтет ли социальный работник баллы за мятую рубашку и пятичасовую тень вокруг моего подбородка. К сожалению, у меня нет времени побриться или привести себя в порядок. Как только я заезжаю на подъездную дорожку, социальный работник оказывается прямо за мной.

— Мистер Гастингс. — Она протягивает смуглую руку. Ее волосы собраны в пучок, а в ушах свисают два огромных обруча. Ее униформа опускается чуть ниже толстых колен, на ногах ортопедические черные туфли-лодочки. — Я мисс Беннет, социальный работник, назначенный на случай мисс Джинс.

— Мисс Беннет, рад вас видеть.

— Вы только что вернулись домой? — Она приподнимает бровь.

— Э-э-э…

— До скольки вы обычно работаете? — Она открывает крошечный блокнотик.