Угроза для бизнеса

– Все верно, пером Доброжелатель владеет отменно. Сочинитель чертов! Никакого «оу-джей-пять-пять» в природе нет. Номерного знака, включающего в себя литеры «оу-джей» и менее трех цифр, не существует.

Глава восьмая

Мужчины озадаченно уставились друг на друга. Никаких подходящих к случаю комментариев при этом не последовало. В конце концов Коллинз обратился к Эми:

– Мы должны точно знать, спотыкались ли вы на ступеньке.

– Скорее всего, спотыкалась, – заметил Фокс и постучал себя по нагрудному карману, в котором лежала анонимка. – Займусь этим на досуге. А что там с Филипом Тингли? Это ты его пригласил или он явился по собственному почину?

– Пригласил. Я долго допытывался у мисс Дункан, зачем дяде могла понадобиться ее помощь. Она не знает. Ей неизвестно, есть ли тут какая-то связь с делом о хинине. Она лишь осмелилась предположить, что дядя позвал ее поговорить о кузене Филе. Тингли часто ругался с приемным сыном, мисс Дункан же всегда принимала сторону Фила. Она считает, что Тингли преувеличивал ее влияние на Фила. Однажды дядюшка даже снизошел до просьбы употребить это самое влияние и сделать из парня человека. Итак, я связался с Филипом и предложил заглянуть ко мне.

– Что ж, давайте на него поглядим. Ты позволишь увертюру исполнить мне?

– Сделай милость.

Коллинз снял трубку, чтобы отдать соответствующее распоряжение мисс Лэраби, и через несколько секунд Филип Тингли вошел в комнату. Высокий, нескладный, тощий, он был одет точно безработный из очереди за пособием. Любой увидевший его впервые без раздумий объяснил бы эти ввалившиеся щеки и скорбно опущенные уголки рта недавней трагической утратой.

Фил сдержанно поздоровался с Эми, окинул Коллинза и Фокса пронизывающим взглядом глубоко посаженных глаз и, позволив им пожать его костистую руку, опустился на стул, который только что занимал Леонард Клифф.

Эми, считая себя обязанной что-то сказать, печально проговорила:

– До чего все это ужасно, не так ли, Фил?

– Не особенно, – заявил последний из Тингли, на самом деле Тингли не являвшийся. – Смерть экономически бесполезного члена общества, пусть даже чудовищная, прискорбна лишь в очень ограниченном смысле. Возможно, будь он моим отцом, я думал бы иначе. Но он не мой отец.

– Поздравляю, – ласково заметил Фокс, – не многим людям удается достичь философского равнодушия к смерти. Вы ведь не притворяетесь, правда?

– С чего это мне притворяться?

– Ну мало ли. Все же, думаю, не притворяетесь. Скорее вы могли бы изобразить показное горе, такое не редкость. А что, к судьбе своей кузины вы столь же равнодушны?

– Кузины? – удивленно приподнял брови Фил. – Ах, вы имеете в виду Эми. Нет, отнюдь. Я мало к кому ощущаю привязанность, она – единственная, кому я предлагал выйти за меня.

– Фил! – запротестовала Эми. – Ты ведь говорил не всерьез.

Он помотал головой:

– Нет, всерьез. Я решил, что хочу на тебе жениться. Конечно, теперь я рад, что из этого ничего не вышло. Женитьба стала бы мне помехой.

– Это было давно?

– В мае-июне тысяча девятьсот тридцать пятого года.

– Вот как! Верно, весна вскружила вам голову. Надеюсь, вы по-прежнему к ней расположены? Я спрашиваю потому, что ей нужна небольшая дружеская помощь. Вы знали, что ваш отец… ваш приемный отец… звонил ей вчера и просил приехать на фабрику?

– Нет. А он звонил? В «Таймс» об этом не писали. Я читаю только «Таймс».

– Да, он звонил ей без четверти шесть. Сказал, что у него проблема и нужна ее помощь. Попросил, как члена семьи, оказать ему услугу и приехать к семи на фабрику. Вот почему она оказалась там. Но у полиции нет доказательств, подтверждающих, что этот звонок действительно имел место. Нам не помешают какие-либо свидетельства. Среди прочих мы рассматриваем версию, что проблема, на которую он ссылался, каким-то образом связана с вами.

– С чего вы взяли?

– Это просто предположение.

– Хорошо, – согласился Фил. – Пускай предположение.

– Благодарю вас. Но, может быть, вы превратите предположение в нечто большее? Не достигло ли ваше… э… общение с отцом за последнее время особенного накала?

– Наши споры всегда были жаркими. Неизменно жаркими.

– Но, может быть, начиная с трех часов понедельника до шести часов вчерашнего дня разразился новый кризис?

– Нет.

– Значит, нет? – улыбнулся Фокс. – Я выделил именно этот промежуток потому, что в понедельник мисс Дункан заходила к вашему отцу и расстались они в половине четвертого не лучшим образом. Ваш отец был настроен враждебно и явно не расположен просить ее о каких бы то ни было родственных услугах. И тем не менее без четверти шесть во вторник он позвонил и попросил об услуге. Нам важно установить, что за событие, происшедшее в этот период, заставило его сменить гнев на милость. Вы ведь понимаете, что это очень поможет вашей кузине?

– Да, понимаю.

– Но просветить нас на сей счет не можете?

– Не могу.

– Вчера ваш отец просил вам передать, чтобы вы в пять часов явились к нему в кабинет, и вы пришли. О чем шла речь?

Фил поджал губы, отчего опущенные уголки рта ушли вверх.