Угроза для бизнеса

Фокс проигнорировал это ерническое замечание.

– Можно узнать ваше мнение, мисс Йейтс?

– Мне нечего сказать, – ответила она, глядя ему в глаза. – Я уже говорила вам во вторник и повторила в полиции, что хинин могли добавлять в смесительные баки, подмешивать на фасовочном конвейере или класть прямо в банки. Если в баки, то это могли сделать мистер Фрай, или одна из работниц, Кэрри Мерфи либо Эдна Шульц, или я. Если на фасовочном конвейере – то кто-то из фасовщиц. Филип Тингли не имел доступа к бакам и конвейеру. Но, как я уже говорила, хинин могли добавлять уже в упаковочном цехе, внизу: опорожнять банки, подкладывать хинин и снова наполнять их. Сделать это в рабочее время не представлялось возможным, но, имея ключ от входных дверей, сюда можно было проникнуть и ночью.

– А у Филипа Тингли был ключ?

– У меня был дубликат, изготовленный у «Тиффани», – прорычал Фил и поднял руки. – Пожалуйста, обыщите меня. Все, чем я здесь владею, это имя, да и оно не мое.

– Мне это не известно, – ответила Фоксу мисс Йейтс. – Филип – приемный сын мистера Тингли. Кто я такая, чтобы интересоваться у него ключами и вообще чем бы то ни было?

– Мне кажется, – решительно вмешался Остин, – что в данном месте и в данное время этот допрос неуместен и нецелесообразен. Вы прервали собрание, которое, надо отметить, планировалось как закрытое…

– Я это знаю, – улыбнулся Фокс. – Приношу свои извинения. В действительности я явился затем, чтобы обсудить кое-что с мистером Филипом Тингли. – Он перевел взгляд на Фила: – Дело конфиденциальное и крайне срочное, поэтому, как только вы закончите…

– Я уже закончил, – объявил Фил и встал. – Зачем меня сюда затащили, ума не приложу. Пойдемте в упаковочный цех, и я продемонстрирую свой шприц в действии…

– Филип! – воскликнул Остин голосом, дрожащим от негодования. – Я долго сдерживался, но ваше поведение, ваш тон… Вы находитесь в месте, где менее двух суток назад был убит ваш отец…

– Он мне не отец! Убирайтесь ко всем чертям! – заорал Фил и как ошпаренный выскочил из кабинета.

Фокс выбежал за ним. На фабрике было пусто – Фокс обнаружил это, еще когда входил в здание. Очевидно, семейные традиции предписывали прекращать работу только в день похорон, поскольку в среду, когда тело Тингли еще не успело остыть, выпуск продукции не останавливался. Фил схватил свое пальто и шляпу, лежавшие на стуле в приемной, обернулся и окинул Фокса далеко не дружелюбным взглядом глубоко посаженных глаз.

– Не соизволите ли вы объяснить, – сдержанно осведомился он, – что означают ваши странные намеки на то, что я будто бы подмешивал хинин в их чертовы консервы?

– Ничего особенного. Я просто спросил. – Фокс огляделся. – Мне надо вас еще кое о чем расспросить. Подслушивать здесь, кажется, некому… Разве что вы предпочитаете беседовать в другом месте…

– О нет. Я тут как дома. Вы же знаете, теперь я хозяин. Примерно такой же, как вы – в Белом доме. Валяйте спрашивайте.

– Не возражаете, если я попрошу вас рассказать, где вы раздобыли десять тысяч долларов наличными, которые вложили в «Труденьги» в понедельник, то есть всего три дня назад?

Эффект, произведенный этими словами на Фила, был заметен, но не столь велик, как ожидал Фокс. Фил не побледнел, не задрожал и даже не изменился в лице. Он только удивленно приоткрыл рот, и самонадеянности в его взгляде поубавилось.

– Десять тысяч долларов – деньги немалые, – заметил Фокс. – Я решил, что вы получили их за то, что шприцем собственного изобретения впрыскивали хинин в консервы. Поэтому-то я и задал свой вопрос мисс Йейтс. А сейчас я мелю языком, чтобы дать вам возможность собраться с мыслями.

– Я им велел… Они обещали… – залепетал Фил.

Фокс кивнул:

– Они не виноваты. Я угостил мисс Адамс коктейлями и вином. Она вряд ли помнит, что все мне разболтала. А еще я хотел обсудить с вами раздачу буклетов на Сорок второй улице во вторник вечером, с семи до восьми. Я знаю одного правдивого, неглупого и уважаемого человека, который видел, как вы входили в здание фабрики во вторник, в семь сорок вечера. Через семь-восемь минут вы опять вышли. На вас был непромокаемый плащ, поля шляпы опущены. Вы явились с восточной стороны и, выйдя, удалились в западном направлении. Вы очень спешили…

– Неправда! – взвился Фил. От былой самонадеянности в его взгляде не осталось и следа.

– Не кричите. Вы отрицаете, что были здесь во вторник вечером?

– Конечно отрицаю! Вы просто пытаетесь… Никто меня не видел… Как меня могли видеть, если меня здесь не было?

– А то, что в понедельник вы получили десять тысяч долларов наличными, вы тоже отрицаете? Да?

– Я… Я не допускаю…

– Вероятно, в бухгалтерских книгах «Труденег» имеется соответствующая учетная запись. Сотрудники об этом знают и вряд ли решатся дать ложные показания. Деньги внесли вы?

– Да, – проскрежетал Фил, стиснув костлявые челюсти. – Я.

– Вы получили их от отца? То есть приемного отца?

– Нет, какое там…

– Значит, вам заплатили за то, что вы подмешивали в консервы хинин?

– Нет. Эти деньги не имеют никакого отношения ни к хинину, ни к фабрике, ни к Артуру Тингли. Больше я вам ничего не скажу.