Угроза внутри

– Да уж, действительно: отец в таких обстоятельствах только помешал бы.

– Я понимаю твои чувства, – серьезно сказал Эдо, опуская взгляд на сложенные на коленях ладони. Его пальцы машинально складывали «черепаху». – Но поверь, я всегда следил за тобой, очень внимательно следил с того самого момента, как узнал. Я старался, чтобы мое присутствие в твоей жизни было незримым, чтобы тебе не мешало сознание того…

– …кто я есть, – перебил Ким, и оба замолчали.

– Вы сказали Сенне определить меня в механики. Просто прикинули, на какое поле меня поставить, – Киму не хотелось сдерживаться. – Я для вас – очередной камешек на игровой доске, один из множества.

– Я только давал тебе шанс реализовать свои способности, – Эдо встал и заходил по кабинету, слегка повысив голос, словно выступал перед невидимой аудиторией, – Ты мог бы стать просто ребенком важного человека – приятным, воспитанным, но совершенно аморфным. Посмотри на… И посмотри на себя. Ты не консульский сын, а личность, которая самостоятельно принимает решения и отвечает…

… аудитория перестала слушать.

Одно время старший анализатор вызывал у Кима слишком большое почтение, затем наоборот, и до сих пор он ни разу не пробовал «читать» консула.

– Тут темно, господин Эдо, я плохо вас вижу. Вы не могли бы подойти?

Старший анализатор остановился спиной к нему. Казалось, что он не выполнит просьбу, но через несколько секунд Эдо медленно обернулся, сделал несколько шагов и посмотрел ему прямо в глаза:

– Ты мне нужен.

Ким сосредоточился.

Это была правда.

– Вы не нужны мне, господин консул.

Ким встал и, не оглядываясь на оставшегося сидеть Эдо, вышел из кабинета.

В приемной он нагнал Рут с Кирой. Рут выглядела встревоженной, Кира выглядела как обычно, и ее невинный вид не от мира сего парадоксальным образом успокаивал.

– Езжай-ка домой и славненько отоспись, милый, – добродушно посоветовала Кира. – Вижу, Эдо, негодяй, очень тебя расстроил.

Рут ничего не сказала, только внимательно посмотрела на Кима, а потом быстро обняла его и поспешила за матерью.

Славненько отоспаться было отличной идеей, Ким воплощал ее в жизнь несколько дней подряд. Освещение никак не могли наладить, и повсеместный полумрак очень располагал к такому занятию. Зайдя в мастерскую, он нашел старшего механика в непривычно вялом настроении: Мак пошумел, как положено, но на вопрос о задачах неопределенно махнул рукой и отправил Кима домой до конца недели «подправлять здоровьице».

– Переживает, – поделилась Алекс, озабоченно подглядывая за шефом сквозь стеллаж. – Он, когда электричество сдохло, рвался в шесть секунд все починить – ты ж его знаешь. А его мягонько в сторонку: мол, большое спасибо, без вас разберутся. Про запуск нового модуля слыхал, кстати? Говорят, будет закрытая вечеринка – типа, только для крутых.

Ким слыхал и даже, как ни странно, получил приглашение, которое немедленно скинул в мусор: хватит с него подарочков от Эдо. Сообщения от консула отправлялись непрочитанными туда же. В остальном внешний мир интереса к нему не проявлял; правда, теперь в синтет-сити постоянно ошивались двое внутренних силовиков. А, поехав навестить Ерика в медблоке, Ким обнаружил и других: они следовали за ним не приближаясь, но особенно и не прячась.

Ерик поглощал убойные дозы мелимилка и здоровел на глазах.

– Надоело, сил нет, – уже на второй день пожаловался он. – Если завтра не отпустят – сам уйду.

– Нет, ты уж лучше лежи, – отозвался Ким, оглядывая сумрачный бокс. – Так безопаснее, пожалуй.

– Да срослись они уже сто раз…

– Я не про это. Тут народу много, дежурят постоянно.

– И что?

– И то, что Влас своей работы не сделал, так? Мы бы так легко не отделались, если бы им не надо было все представить как случайность. Но вдруг Темный решит на это наплевать?

– Пускай решает, – дикарь воинственно заиграл желваками. – Я его по полной программе разложу. Показательно.

Ким и сам бы с удовольствием поучаствовал, только внес бы в программу Ерика небольшое дополнение в виде пары вопросов. Сидя в своей ячейке, он перерыл все справочники об устройстве Города и его политической системе. Но ни в одном из них не говорилось, какую пользу приносит обществу консул с треугольным значком на лацкане, и чем можно ненароком так ему досадить, чтобы заставить убивать людей направо и налево.

За каких-то три дня Ким так привык к своим попутчикам, что ему всерьез их недоставало. Ну некоторых. Можно было надеяться, что и им его не хватает. По крайней мере, когда к полудню очередного дня Ким, продрав глаза, выполз из своей ячейки – ходить теперь приходилось далеко, из ближайших кранов вода не шла, – вернувшись, он обнаружил у себя госпожу Вайс.

– Хорошо, что ты так быстро. Я просто проходила мимо, а дверь была открыта – так, кажется, раньше врали? – Сияя улыбкой, Кира вскочила с мягкого треугольника. – Но теперь, думаю, мы можем сделать вид, что ты пригласил меня в гости.

Конструктор немедленно развила бурную деятельность: забрала у него термопот и принялась выгружать на стол содержимое своей неизменной корзины.