Уязвимая точка

Это поселение-аванпост было построено на выступе, на склоне горной гряды. В этих местах гряда не такая рубленая, но, скорее, представляет из себя синусоидообразную стену вулканических холмов. Поселение стоит на небольшом зеленом участке, окруженном со всех сторон выжженными потоками лавы участками земли. Лава стекает из крупного жерло, которое находится метрах в шестистах выше того места, где я сейчас сижу. Если вы прислушаетесь, то, наверное, услышите рокот. Впрочем, возможно, этот микрофон недостаточно чувствительный. Вот, слышите? Вулкан собирает силы для нового извержения.

Извержения здесь происходят достаточно часто, так что джунгли не успевают восстановить свои права там, где протекает лава. Обожженные деревья, потерявшие всю листву с одной стороны, стоят на границе бывших потоков. Видимо, в этих краях извержения не слишком сильны. Иначе, зачем строить здесь аванпост?

Ну…

Может быть, из-за вида, конечно…

Сам бункер немного возвышается над поселением. Отсюда, от остатков дверного проема я вижу перемешанный хаос упавших и разрушенных сборных хижин и разломанную стену по периметру. Бледный свет светящихся лоз высвечивает серым дорогу парового краулера, проходящую по склону горы.

И уходящую в джунгли…

Я вижу отсюда на километры: островки джунглей, серебряные, черные, переплетенные светящимися лозами, - они наполнены мерцающими алыми, малиновыми, а иногда и просто красными точками: жерлами вулканов, действующих, бурлящих на этой переменчивой территории. Он этого вида перехватывает дыхание.

А может быть, его спироет из-за запаха.

Еще одна из иронических усмешек, что наполнили в последнее время мою жизнь: все мое беспокойство о мирных жителях, и битвах, и бойнях, и необходимости драться, и возможных убийствах мужчин и женщин, которые в действительности окажутся лишь случайными свидетелями войны, и весь мой спор с Ником, и все, что он мне сказал…

Все было напрасно. Волноваться было незачем. Когда мы, наконец, пришли сюда, здесь не осталось никого, с кем надо было бы сражаться.

ОФВ уже побывал здесь.

Выживших не осталось.

Я не буду описывать состояние трупов. Просто увидеть то, что здесь было, уже достаточно: я не испытываю ни малейшей потребности делиться этим даже с архивами.

Перед Ником я признаю следующее: балаваи в этом аванпосте точно не были невинными мирными жителями. Ко-рунаи оставили на телах то, что являлось, видимо, самым ценным украшением у иджей: ожерелья из человеческих ушей.

Ушей корунаев.

Из того что хищники и разложение почти не повредили трупы, Ник сделал вывод, что группа ОФВ, которая устроила все это, прошла здесь не более двух или трех дней назад. А некоторые, ээ-э, знаки, то, что было сделано с телами, и отзвуки в Силе, что никак не исчезают, замершая волна мощи, заставляют предполагать, что все это устроил Кар Вэстор.

Партизаны ОФВ также тщательно здесь все обыскрли: не осталось ни кусочка еды и ничего из оборудования, за исключением абсолютно бесполезных вещей. Ниже по склону валяются обломки двух паровых краулеров. Естественно, коммуникационное оборудование также исчезло, поэтому я и сижу здесь в одиночестве, наблюдая за Бешем и Шрамой.

Когда мы обнаружили, что коммуникационное оборудование исчезло, Ник совсем пал духом. Похоже, он нередко переключается от отчаяния к этой его маниакальной жизнерадостности, и не так-то просто угадать, что в очередной раз изменит его состояние. Он опустился но окровавленную землю и оставил нас ради мертвых. Он вернулся к своей мантре с перевала: «Не повезло, - бормотал он, тихо выдыхая слова. - - Просто не повезло».

Отчаяние - предвестник темной стороны. Я коснулся его плеча:

– Везения не существует. Везение - слово, которое мы используем, чтобы описать нашу слепоту по отношению к незаметным потокам Силы.

Его ответ был полон горечи:

– Да? И какой же незаметный поток убил Лиша? Неужели твоя Сила запланировала все это для тебя? Для Беша и

Шрам?

– Джедаи говорят, - ответил я, - что есть вопросы, на которые мы никогда не сможем получить ответов, мы сможем лишь быть ответами.

Он агрессивно поинтересовался, что же это должно означать. Я сказал ему:

– Я не ученый и не философ. Я джедай. Я не должен объяснять реальность. Я лишь должен взаимодействовать с ней.

– Это я и делаю.

– Этого ты избегаешь,

– У тебя что, есть джедайский прием, с помощью которого ты доставишь нас к Депе и Кару за день? Или за три? Они уходят от нас. Мы не сможем их догнать. Вот это реальность. Единственная.

– Неужели? - я задумчиво посмотрел на широкую спину Гэлфры. - Она хорошо двигается по джунглям. Я знаю, что акки не ездовые животные, но одного человека она, вероятно, сможет донести с большой скоростью.

– Да, конечно. Если бы только мне не надо было думать о вас всех, - он внезапно замолчал. Его глаза сузились. - Ни единого шанса. Ни единого шанса, Винду! Забудь!

– Я присмотрю за ними, пока ты не вернешься.

– Я сказал: забудь! Я не оставлю вас здесь.