Уик-энд Остермана

– А убитая собака в спальне моей дочери?

– Это уже Фоссет. Он решил усилить всеобщую панику, – отозвался Грувер. – Без пятнадцати два вам привезли лед и оставили прямо на крыльце у парадного. Вы все в это время были у бассейна. Фоссет взял лед и вошел в дом. Попав внутрь, он мог маневрировать – ведь он профессионал. Даже если бы вы обнаружили его, он мог бы сказать, что решил предпринять дополнительные меры предосторожности. Вы, разумеется, не стали бы с этим спорить… Ну и, конечно, Фоссет был тем человеком на дороге, который отравил Кардоунов и Тримейнов.

– Все было рассчитано на то, чтобы держать в панике не только нас, но и остальных. Мы не знали ни минуты покоя, подозревали всех и каждого… – сказала Элис и, посмотрев на мужа, тихо добавила: – Почему так случилось? Что мы друг другу говорили?

– Были моменты, когда мне казалось, что каждый из них выдал себя… Я был в этом абсолютно уверен.

– Вы ждали, что они себя выдадут, – сказал Грувер. – Вам мучительно хотелось этого. И учтите, что ваши друзья были очень напуганы. Фоссет поработал на славу. Он шантажировал их не только профессиональными грехами, но, самое главное, Цюрихом.

Таннер и Элис слушали, не перебивая.

– И это объясняет их действия в финале. Кардоун даже не поехал к больному отцу в Филадельфию. Он позвонил своему партнеру Беннету и назначил ему встречу. Он не захотел говорить о делах по телефону, так как боялся, что за его домом установлена слежка. И в то же время не хотел уезжать далеко от семьи. Они встретились в кафе, на шоссе номер пять… Кардоун рассказал Беннету о финансовых операциях в Цюрихе и предложил свою отставку, если тот поможет ему замять скандал. Замысел Кардоуна состоял в том, чтобы дать свидетельские показания органам правосудия в обмен на гарантии неприкосновенности.

– Тримейн сказал, что улетит сегодня утром…

– Самолетом «Люфтганза». Прямиком в Цюрих. Он хороший адвокат. Очень искушенный в решении подобного рода споров. Он собирался выйти из этой истории с минимальными потерями.

– Выходит, они оба – и каждый в отдельности – оставляли Берни одного расхлебывать эту кашу?

– Да, но у мистера и миссис Остерман были свои планы. Один из крупных парижских синдикатов дал согласие принять их долю капитала. Все, что для этого требовалось, это дать телеграмму французским адвокатам фирмы.

Таннер поднялся с дивана и, прихрамывая, подошел к окнам, выходящим во двор. Он не был уверен в том, что хочет продолжать этот разговор. Он устал. Его душило отчаяние. «Омега» никого не оставила в стороне. Как там говорил Фоссет?

«Это неизбежно, мистер Таннер. Безгрешных людей нет».

Он медленно повернулся к сидящим в креслах гостям.

– Остаются еще вопросы…

– Боюсь, что мы никогда не сможем дать вам исчерпывающих ответов, – сказал Дженкинс. – Вы будете обнаруживать несовпадения, противоречия – они породят сомнения. Появятся новые вопросы… Это самый тяжелый для вас момент. Прошедшие события слишком глубоко затронули вас лично. В течение пяти дней вы жили на пределе, в огромном напряжении, почти без сна… Фоссет рассчитывал и на это.

– Нет-нет, я не о том. Я имею в виду конкретные факты. Тогда, в подвале, на Лейле была брошь, которая светилась в темноте. И на стене вокруг нее не оказалось следов пуль… Ее мужа не было здесь, когда я находился в городе. Кто-то проколол шины моего автомобиля и пытался сбить меня… Встреча на станции Лесситер была моей идеей. Как Фоссет смог узнать о ней, если ни один из них не сообщал ему?.. Вы говорите, они не причастны? На чем основана ваша уверенность? Ведь вы не знали о Маколиффе? Откуда вам известно, что они не… – Джон Таннер остановился, поняв, какое обвинение собирался бросить в адрес своих ближайших друзей. Он посмотрел на Дженкинса, не сводившего с него глаз.

Дженкинс оказался прав. Вопросы возникали снова и снова. Многое в этой истории было чересчур личным.

Грувер подался вперед.

– Я попробую ответить вам. На мой взгляд, все достаточно просто. Фоссет и Маколифф работали в паре. Когда Фоссет покинул мотель, он забрал с собой всю аппаратуру и подслушивающие устройства. Когда вы уехали из дома и позвонили вашим друзьям, назначив встречу, он легко мог связаться по рации с Маколиффом и передать ему приказ уничтожить вас. После того как Маколифф сообщил ему о том, что не сумел этого сделать, Фоссет сам поехал на станцию. Достать автомобиль – не проблема, проколоть шины – тем более. Брошь миссис Остерман? Думаю, она надела ее случайно… Стена без пулевых отметин? Насколько я помню, ее расположение почти полностью исключает возможность прямого попадания.

– «Почти», «случайно»… О боже! – Таннер вернулся к дивану и неловко сел. Он взял руку жены. – Постойте… Вчера на кухне, когда я вышел закрыть зонты и попал под обстрел, Элис услышала странный диалог…

– Мы знаем, – мягко перебил его Дженкинс. – Ваша жена рассказала нам.

Элис посмотрела на Джона и кивнула. Глаза ее были печальными.