Уильям Шекспир. Человек на фоне культуры и литературы

Шекспир на данном этапе творчества полон решимости превзойти предшественников и соперников – античный сюжет он дополняет еще более ужасающими деталями: Хирон и Деметрий, изнасиловавшие Лавинию, отрезают ей не только язык, но и руки, лишив ее даже той возможности искать помощи, что была у Филомелы[209]. Этот варварский акт завершает метаморфозу героини: бессловесная, безрукая, Лавиния в своей невыразимой муке ближе к агонизирующему раненому животному, чем к человеку.

Чем же заслужили герои трагедии такую чудовищную судьбу? Что сделало Тита и его детей жертвами такой изуверской жестокости со стороны врагов? Ответ, предлагаемый драматургом, звучит неутешительно, однако отвечает древней, еще аристотелевской концепции трагического героя: как правило, он сам – виновник своих бед. Со временем Шекспир отшлифует, усовершенствует этот принцип, доведя его до виртуозного уровня в трагедии «Макбет», где заглавный персонаж является одновременно и протагонистом, и антагонистом пьесы, то есть конфликт практически полностью перенесен в сознание (consciousness) героя, точнее, его совесть (conscience).

На этапе создания «Тита Андроника» Шекспир еще не окончательно утвердился в своей концепции трагического героя, поэтому мы не видим в пьесе всех знакомых нам по зрелым трагедиям этапов его нравственной эволюции (от рокового заблуждения и духовной слепоты до прозрения ценой страшных потерь, страданий и гибели). Тит как персонаж во многом еще является наследником более примитивных и прямолинейных в этическом плане кровавых трагедий; его главная задача – осуществить месть за нанесенные обиды, и его образ практически полностью подчинен этой задаче.

Хотя трагедия «Тит Андроник» относится к римскому циклу шекспировских пьес, Рим здесь – весьма условный образ, а сам Тит вообще вымышленный персонаж. Полководец с таким именем и хоть сколько-то похожей судьбой не упоминается ни в одном из источников, к которым прибегал Шекспир при создании своих римских трагедий (чаще всего – к «Сравнительным жизнеописаниям» Плутарха и трудам Тита Ливия). В отличие от таких персонажей, как король Лир, Гамлет и Макбет, у которых были отдаленные исторические прототипы, а также ряд сценических воплощений, образ Тита Андроника, скорее всего, является творением самого Шекспира.

Тит – римский полководец, чья жизнь прошла в военных походах и битвах с варварскими племенами. Рим воплощает для него величие и силу, и он гордится тем, что немало способствовал процветанию «вечного города». На полях сражений Тит потерял двадцать сыновей, но его утешает, что все они похоронены в усыпальнице около Капитолия как почетные защитники отечества. В своей слепой, беззаветной преданности Риму полководец верит, что его сыновьям выпала наилучшая участь, которой только может удостоиться смертный. Первые слова Тита, который вернулся из очередного похода с телом еще одного сына, – не столько о горечи утраты, сколько о радости возвращения: «Андроник прибыл, лаврами повит, / Приветствовать отчизну со слезами, / Слезами счастья о возврате в Рим».

В своем рабском служении Риму Тит готов на жестокость и даже бесчеловечность: он соглашается на варварское жертвоприношение одного из захваченных готов, и пленника убивают на глазах у его матери (царицы Таморы). Для Тита мужество и патриотизм стоят выше милосердия и родственных чувств. Недрогнувшей рукой он закалывает собственного сына, выступившего против нового правителя. На примере образа Тита можно увидеть направление дальнейших этических и философских поисков Шекспира: в его характере можно заметить пунктирно намеченные своеволие короля Лира, максимализм Отелло, гордыню Кориолана, фанатизм Брута. Трагедия самого Тита – прежде всего в его душевной слепоте, не позволяющей ему заметить, что город, которому он служит, лишь мираж, а самое важное, что у него было – своих детей, – он погубил собственными руками, принес в жертву во имя иллюзорной идеи. Город, в который возвращается Тит после похода, превратился в арену междоусобной распри, расколовшей город на два лагеря. Понятия справедливости, гармонии, иерархии, с которыми Тит ассоциировал Рим, утратили свое значение, и столица империи стоит на пороге братоубийственной войны: два наследника умершего правителя, Бассиан и Сатурнин, с оружием в руках готовы добывать себе власть. Младший, Бассиан, объявляет своим девизом «справедливость, умеренность и благородство», но за Сатурнином право первородства, поэтому Тит принимает его сторону, не допуская и мысли о нарушении традиции. Сама ситуация спора о власти символизирует кризисное состояние государства, утрату гармонии и порядка, грядущий хаос, что для современников Шекспира было одной из самых злободневных и пугающих проблем. Сюжет о расколе между братьями, который угрожает спокойствию государства, снова и снова появляется в трагедиях и хрониках Шекспира, и даже римские декорации не смогли бы замаскировать актуальность этой темы для драматурга и его зрителей.