Уильям Шекспир. Гений и его эпоха

Та часть толпы, которая посещала театр, помогала Уиллу набивать кошелек. В 1602 году он послал домой из Лондона триста двадцать фунтов, чтобы купить сто двадцать акров земли у семейства Комба. Гилберт действовал как агент своего брата. В тот же год на Чэпел-Лейн, неподалеку от «Нового места», был куплен коттедж, предназначавшийся для садовника. Сады Шекспира, вместе с двумя оранжереями, которые Уилл добавил к своему движимому имуществу, нуждались в постоянном присмотре. Его недвижимое имущество было увеличено покупкой на сумму в четыреста сорок фунтов права сбора десятины («десятипроцентного налога») в Стратфорде, Старом Стратфорде (пахотные земли к северу от города), Уэлкомбе и Бишоптоне. Между тем из «Глобуса» поступали дивиденды, как поступали и позднее, дополнительно, от «Блэкфрайерса». Но хотя Шекспиры были богаты, они еще держали жильцов. Когда Сьюзен ушла из дома, выйдя замуж, освободилась комната (можно предположить, что свободная комната была и раньше) для Томаса Грина, секретаря городской корпорации, его жены и двух детей, которые жили в «Новом месте». В сохранившемся документе Грин указывает, что он, возможно, покинет «Новое место» в 1610 году: как раз в этом году Уилл перебрался из Лондона в Стратфорд. У него еще оставались дела в Лондоне, но они отошли на второй план по сравнению с его жизнью в Стратфорде. Выйдя в отставку, он не хотел видеть рядом с собой семейство Грина (все еще мучило воспоминание о «белой вороне»?). Он не хотел слышать крики детей другого мужчины в своем саду или садах.

1610 год оказался чрезвычайно хлопотным для одной группы людей в Лондоне. Завершался перевод Старого и Нового Завета, который проводился по распоряжению короля Джеймса. Эта грандиозная работа была начата в 1604 году, через три года после того, как король Джеймс красноречиво выразил неудовлетворение состоянием библейских текстов в Англии, где люди пользовались Женевской Библией (английским переводом Библии, напечатанным в Женеве в 1560 году), а церковь использовала епископскую Библию, и Женевская Библия никуда не годилась, потому что на полях книги было множество надписей антимонархического характера: «Слишком пристрастно, неправда, подстрекательство и чрезмерное смакование опасных и предательских образов». Новая унифицированная Библия, сказал король, должна стать народной: предельная ясность, никаких трудных слов. Это был правильный принцип, и он принес хорошие результаты.

Над Библией трудились пятьдесят четыре переводчика, разделенных на шесть групп или компаний: две в Вестминстере под руководством Ланселота Андруза, две в Оксфорде под началом Джона Хардинга, две в Кембридже под началом Эдуарда Ливли. Когда одна группа завершала перевод главы, его внимательно рассматривали две другие группы. Там, где возникали особые затруднения, привлекали для консультаций ученых мужей из университетов, необязательно духовенство. Благозвучие поэтических частей Старого Завета, таких, как Псалмы и Песнь царя Соломона, оценивали те, кто понимал толк в музыке слов. В рассказе Редьярда Киплинга «Проверка Священного Писания» Шекспир и Бен Джонсон обсуждают принесенный им перевод Библии. По мнению некоторых, именно так все и могло быть на самом деле. Они были величайшими поэтами своего века; Библия должна была стать плодом труда как литературы, так и благочестия.

Хотелось бы думать, что Шекспир, хотя бы частично, участвовал в создании следующих великолепных строк: