Уильям Шекспир — образы, как космогония мифа

«Этот период жизни Шекспира положил начало творческих отношений между ним и юным графом Саутгемптоном, где раскрылась неоценимая помощь, разногласия а затем противостояние Джона Флорио, как «Сэра Джона Фальстафа». Несмотря на этого, подавляющее большинство критиков долгое время считали Джорджа Чапмена (George Chapman) «поэтом-соперником», входящих в группу 78—86 сонетов Шекспира. Хотя, реальная история жизни Чапмена раскрыла исследователям его деятельность, в качестве поэта, истографа и драматурга в значительно более расширенном диапазоне его творческих возможностей». (Ellis, David (2013): «The truth about William Shakespeare: facts, fiction and modern Biographia». Edinburgh University Press, p.72. ISBN: 9780748653881).

Хотя, следы творческого сотрудничества юного графа Саутгемптона с Чапменом были налицо, которые показывая очевидную схожесть некоторых фрагментов его пьес Джорджа Чапмена с драматургическими произведения Уильяма Шекспира, получившие своё отражение в содержании сонетов, где бард сетовал об «публичных скандалах» из-за нарушений авторских прав, обвиняя в этом юношу, адресата сонетов.

— Но можно ли, было взять труд Артура Ачесона «Потерянные годы Шекспира в Лондоне 1586—1592» за основу для дальнейшей исследовательской работы?

— Конечно же, нет!

Дело в том, что в книге Артура Ачесона «Потерянные годы Шекспира в Лондоне 1586—1592» фигурировали несостоятельные, не выдерживающие никакой критики версии Шекспира, актёра и сына ремесленника-перчаточника. Но от предположительных сведений этой книги взяли своё начало хронологические несоответствия в представлениях и научных статьях критиков, рассматривающих образ Уильяма Шекспира, как нерелигиозного бастарда, которому были позволительны низменные запросы, относительно морально-этических норм в повседневной жизни, присущие только простолюдинам. В то время, как в содержании сонетов ключевым образом сонетов являлся образ «canker», «червоточины», который предоставлял видение поэта, отражающее критерии морали придворных аристократов; к примеру, образ «loathsome canker», «мерзкой червоточины» в строке 4 сонета 35.

Рассматривая образы сонета 110, читатель получал возможность исследовать характер действий барда, который уподобил своё поведение с действиями «пёстрого» шута в период времени написания одной из двух пьес Шекспира «Венера и Адонис» и «Изнасилование Лукреции». Что объясняло природу его столь необычного поведения, тогда поэт относился к себе довольно-таки критически, не страшась написать в необычной манере. Которая не была связана с актёрской деятельность, как полагали критики, это было время сомнений и метаний в период его становления, как вполне сформировавшегося драматурга, чтобы не могли возникнуть разночтения относительно искренности строк в сонете 110.

— Confer!

________________

________________

Original text by William Shakespeare Sonnet 110, 1—4

This text is distributed for nonprofit and educational use only.

«Alas, 'tis true I have gone here and there,

And made my self a motley to the view,

Gor'd mine own thoughts, sold cheap what is most dear,

Made old offences of affections new» (110, 1-4).

William Shakespeare Sonnet 110, 1—4.

«Увы, но это истинно, что Я ходил туда-сюда (притом),

И сам себя пёстрым на внешний вид выставил (шутом),

Пронзён своими собственными мыслями: что дороже продал дёшево,

Составил старые нарушения привязанностей на новые (потом)» (110, 1-4).

Уильям Шекспир, Сонет 110, 1—4.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 25.05.2024).

* affection —

(сущест.)

привязанность (ж.р.);

(мн. ч.) affections

Пример:

It shews affection for me.

Это показывает привязанность ко мне.

Оксфордский Большой словарь в 12-ти томах изд. 1928 (Oxford English Dictionary, OED).

«Но мог ли, высокородный придворный аристократ, нёсший службу при дворе, уподобившись бастарду позволить себе подобную вольность, чтобы окружающие придворные сопоставляли его с королевским шутом? Несомненно, этот фактор сыграл решающую роль для того, чтобы поэт начал писать, тщательно скрывая свою личность под чужим именем, а именно — литературным псевдонимом «Уильям Шекспир».

В «елизаветинскую» эпоху английская фраза идиома «of infinite jest», «неистощимой насмешки» выражала форму иронического сарказма, в качестве одного из видов сатирических изобличений нравов королевским шутом, при помощи язвительной насмешки, содержащей высочайшую степень иронии». 2024 © Свами Ранинанда.

Образы «пёстрого», разбрасывающего притчи и наполненные философски глубоким смыслом были близки образу мышления Уильяма Шекспира.

Конечно же, фразы шута несли как антитезу с паттерном, так любимые бардом, зачастую содержали глубинную народную мудрость, придававшую осмысленное значение дилемме выбора. Там где происходящее в ходе мизансцены пьесы переходило рамки познания опытом человека, где действовали метафизические законы, доступных только пониманием иррационального ум, а именно «пёстрого шута». Там, где спонтанно случайный характер происходящего куда чаще может показаться не поддающимся объяснению рациональным умом.