Уильям Шекспир — образы меры, добродетели и порока

Определённо, что в «елизаветинскую» эпоху в среде придворных аристократов придавалось большое значение теме «чистокровности», не только в силу чистоты родового «дерева», но исходя из совершаемых неблаговидных поступков, проявляющих бесчестие некоторых аристократа.

Согласно мировоззрению барда, совокупность душевных качеств и благородных черт характера, передаваемая по наследству от родителей через кровь, могла в полной мере раскрыть внутреннюю природу любого аристократа. Этаким «генетическим» маркером, указав на отсутствие или наличие «червоточины», то есть проявлений ущербности в поступках и мотивациях аристократа. Впрочем, сама по себе дуальная и энтропийная природа материального мира является благодатной основой для возникновения «червоточин», вопрос стоял лишь в том, каким образом можно было от них избавиться. Например, не смешивая аристократическую кровь с кровью бастардов или следуя божьим заповедям, использовать вековой эмпирический опыт предыдущих поколений.

Необычайно яркий и выразительный образ «червоточины» любви можно встретить в некоторых пьесах. Например, в пьесе Шекспира «Два джентльмена из Вероны» акт 1, сцена 1:

— Confer!

________________

© Swami Runinanda

© Свами Ранинанда

________________

Original text by William Shakespeare «Two Gentlemen of Verona», Act I, Scene I

«...as in the sweetest bud

The eating canker dwells, so eating love

Inhabits in the finest wits of all».

William Shakespeare «Two Gentlemen of Verona», Act I, Scene I.

«...как в сладчайшем бутоне

Разъедающая червоточина обитает, так съедающая любовь

Проживает из всех в прекраснейшем уме».

Уильям Шекспир «Два джентльмена из Вероны» акт 1, сцена 1.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 17.01.2023).

По определению автора, безысходность человека была заключена в самом чувстве ревности, которое сопутствует любви, без него любовь, как чувство «страсти» ни коим образом не может прожить. Парадокс ревности в чувстве любви заключён в простой истине, что сопутствующая любви чрезмерная ревность, как правило её убивает, медленно разъедая.

В приведённом фрагменте пьесы разъедающая «червоточина» — это жгучая, не дающая покоя неуёмная ревность, медленно и незаметно убивающая саму любовь.

Шекспировский образ «червоточины», с одной стороны отображал порочную природу многочисленных любовных интрижек юноши, адресата сонетов последовательности «Прекрасная молодёжь»; с другой стороны, повествующий бард с присущей ему иронией мастерски использовал литературный приём «антитезу», намекая на «чистое незапятнанное начало», которое по разумению поэта, олицетворял своим видом прекрасный юноша, как в сонете 70:

— Confer!

________________

© Swami Runinanda

© Свами Ранинанда

________________

Original text by William Shakespeare Sonnet 70, 5-8, 11-14

«So thou be good, slander doth but approve

Thy worth the greater, being woo'd of time;

For canker vice the sweetest buds doth love,

And thou present'st a pure unstained prime» (70, 5-8).

William Shakespeare Sonnet 70, 5-8.

«Так будь ты добр, совершая злословие, но зато одобряя

Твоя значимость большего будет со временем добиваться;

Для червоточины порока снимая бутоны сладчайшие любви,

И чистое незапятнанное начало собой представишь ты» (70, 5-8).

Уильям Шекспир сонет 70, 5-8.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 14.01.2023).

«Yet this thy praise cannot be so thy praise,

To tie up envy evermore enlarg'd:

If some suspect of ill mask'd not thy show,

Then thou alone kingdoms of hearts shouldst owe» (70, 11-14).

William Shakespeare Sonnet 70, 11-14.

«Но это твоё восхваление не может быть так, твоей похвалой,

Чтоб завязать зависть, пополняя всё более и более (гордец):

Если некто заподозрит зла маскировке отображенье не твоё,

Тогда, лишь ты один должно быть, задолжал царствам сердец» (70, 11-14).

William Shakespeare Sonnet 70, 11-14.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 14.01.2023).

— Однако, что видит читатель в содержании сонета 70, где повествующий говорит об «canker vice», «червоточине порока»? Критику и бесконечные упрёки в прегрешениях юноши, где поэт одержим идеей религиозных табу, требуя последовательно следовать доктрине священного писания.

Но, молодости свойственна ежедневная потребность любви во всех её проявлениях, что было заложено самим создателем через сакральный нарратив «плодитесь и размножайтесь»! Впрочем, в таком случае религиозные табу не являются ли, сами «червоточиной» для естественного желания безумно любить и быть любимым? Таким образом, создав сплошные противоречия «венцу Природы», на каждом шагу подтверждая человеческую природу крылатой фразой: «Запретный плод сладок».

В то время, как православное учение продолжала утверждать: «Любовью можно заниматься только в браке, а если любовь не в брачном союзе, то — это смертный грех, «прелюбодеяние», за который по окончанию жизни ожидают вечные нетерпимые муки в адском пламени. Но можно ли, с полной уверенностью утверждать, что любовь вне брака Ромео и Джульетты, приведшая их к суициду в итоге приведёт их влюблённые души в пламя вечных мук в аду?