Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Подразумевается большая, по сравнению со средне языковой, частотность этих звуков на определённом отрезке текста или на всём его протяжении. Об аллитерации не принято говорить в тех случаях, когда звуковой повтор появляется, вследствие повторения морфем. Словарным видом аллитерации является тавтограмма.

Иносказания строк 3-4 сонета 35: «Облака и затмения испачкали обоих: Луну, и Солнечного (оной), и мерзкой червоточины, проживающей в сладчайшей завязи», выглядят отстранённо по сравнения со стилистикой строки 1, что по замыслу автора разрушает структуру построения сонета.

Впрочем, повествующий в строке 1 обратился к юноше на «ты», но при этом в строке 3, вёл рассуждения о нём от третьего лица, где упомянул его под словом-символом «Солнечный», который по сути являлся литературным псевдонимом.

Напрашивался закономерны вопрос: — «Для чего автор сонета 35 разрушил структуру сонета в первом четверостишии»?

Причина, только одна, чтобы окончательно запутать в иносказаниях непосвящённого стороннего прочитавшего, так как это послание предназначено только «солнечному» юноше.

Строки 5-6 сонета 35, следует читать вместе, так как они по смыслу детерминировано связаны.

«All men make faults, and even I in this,

Authorizing thy trespass with compare» (35, 5-6).

«Все люди совершают ошибки, и в этом — даже Я,

Разрешал твои злоупотребления с помощью уподобленья» (35, 5-6).

В строках 5-6, повествующий отрытым текстом снова обратился к юноше: «Все люди совершают ошибки, и в этом — даже Я, разрешал твои злоупотребления с помощью уподобленья». Стоит отметить, что в сонете 35 присутствуют юридические термины, поэту было свойственно использовать в сонетах юридическую терминологию.

«Myself corrupting, salving thy amiss,

Excusing thy sins more than thy sins are» (35, 7-8).

«Сам развратившись, исправлять твои превратности (пытаясь),

Оправдывал твои грехи больше, чем твоими грехами оказались» (35, 7-8).

В строках 7-8, бард продолжил повествование перейдя к деталям: «Сам развратившись, исправлять твои превратности (пытаясь), оправдывал твои грехи больше, чем твоими грехами оказались». Безусловно, строки 7-8 непосредственно связаны по смыслу со строками 5-6, так как они входят во второе четверостишие.

Конечная цезура строки 7 мной была заполнена деепричастием, обогатившим шекспировскую «свободную» строку, решившим проблему рифмы строки.

В строке 8, удачно повторяя дважды «thy sins» автор с помощью литературного приёма «аллитерация» выделил не только содержание строки 8, но и всё второе четверостишие.

Впрочем, строка 9 сонета 35 продолжая тему по смыслу дополняла строку 10. Характерно, но этот приём был часто используемым при стихосложении поэтами «елизаветинской» эпохи, наравне с «открытой» поэтической строкой.

«For to thy sensual fault I bring in sense

Thy adverse party is thy Aduocate» (35, 9-10).

«Из-за твоей чувственной вины, по смыслу Я привёл

Твоего неблагоприятного участника — это твой Адвокат» (35, 9-10).

В строках 9-10, повествующий бард затронул тему «чувственной вины» юноши: «Из-за твоей чувственной вины, по смыслу Я привёл твоего неблагоприятного участника — это твой Адвокат». Впрочем, оборот речи «sensual fault», «чувственная вина», являлся ключевым, служащим в качестве «следствия» в последовательности: вначале «причина» затем «следствие».

Объясню простым языком, дело в том, что основная причина «чувственной вины» юноши, согласно замыслу автора сонета 35 была заложена и зашифрована в иносказаниях строк 2-4 и 13-14 сонета 35. Что объясняло то, почему автор умышленно разрушил каноническую структуру построения сонета 35, именно в этих строках, а не в других.

Оборот речи «adverse party», «неблагоприятный участник», по-видимому, могла означать «неудобный участник», так как это мог быть только бард, который сам себя обозначил словом-символом с большой буквы «Aduocate», «Адвокат».

Строки 11-12 наполнены искромётным шекспировским юмором, от которого читатель начинает недоумевать, каким образом «из-за чувственной вины юноши, бард привёл «неудобного участника», то есть самого себя в качестве адвоката, который против самого себя возбудил правомерный иск», в котором он одновременно оказался истцом и ответчиком?!

«And 'gainst myself a lawful plea commence:

Such civil war is in my love and hate» (35, 11-12).

«И против самого себя возбудил правомерный иск (без преград):

К такой цивильной войне в моей любви и ненависти (пришёл)» (35, 11-12).

В строках 11-12, бард, будучи самоназначенным адвокатом юноши: «И против самого себя возбудил правомерный иск (без преград): к такой цивильной войне в моей любви и ненависти (пришёл)».

Конечная цезура строки 11 мной была заполнена оборотом речи в скобках «без преград», который придал строке рифму. В строке 12 конечная цезура была заполнена глаголом в скобках «пришёл», который разрешил проблему рифмы строки.

Итак, заключительные строки написаны языком иносказаний, продолжая тему предыдущих строк второго и третьего четверостиший.