Читаем Уильям Шекспир сонеты 8, 118, 113. William Shakespeare Sonnets 8, 118, 113 полностью

But not a niggard of your speech: how goes't?


ROSS


When I came hither to transport the tidings,

Which I have heavily borne, there ran a rumour

Of many worthy fellows that were out;

Which was to my belief witness'd the rather,

For that I saw the tyrant's power a-foot:

Now is the time of help; your eye in Scotland

Would create soldiers, make our women fight,

To doff their dire distresses.


MALCOLM


Be't their comfort

We are coming thither: gracious England hath

Lent us good Siward and ten thousand men;

An older and a better soldier none

That Christendom gives out.


ROSS


Would I could answer

This comfort with the like! But I have words

That would be howl'd out in the desert air,

Where hearing should not latch them.


MACDUFF


What concern they?

The general cause? or is it a fee-grief

Due to some single breast?


William Shakespeare «The Tragedy of Macbeth» Act IV, Scene III, line 209—230.


АКТ IV. СЦЕНА III. Англия. Перед королевским дворцом.

Входят МАЛКОЛЬМ и МАКДАФФ


МАКДАФФ


Но вы не скупитесь на слова: настолько же в делах?


РОСС


После того как Я пришла сюда передать известия,

Которые Я тяжело перенесла, ходить стали слухи

От многих достопочтенных людишек, что были исключены;

Которые, по моему убеждению, были свидетелями скорее всего,

Из-за этого Я увидела, что сила тирана взросла на целый фут:

Сейчас же время помощи; на твой взгляд из Шотландии

Хочет вызвать солдат, заставить наших женщин биться,

И избавить их от тех ужасных страданий.


МАЛЬКОЛЬМ


Не будь то им в утешение

Мы пойдём туда: владея, милосердная Англия

В аренду даст нам доброго Сигварда и десять тысяч человек;

Опытнее и лучшее солдата, чем он — нет никого

Поскольку Христианский мир выделился им.


РОСС


Если б Я смогла ответить

Таким же утешением себе подобным! Но у меня есть слова

Какие могли бы быть воем, разнёсшимся по воздуху пустыни,

Где не обязательно слышать запирая их.


МАКДАФФ


Чтоб их побеспокоить?

Всеобщей причиной? Или же, их горе-гонорара

Соответствующего какой-то единственной груди?


Уильям Шекспир «Трагедия Макбета» Act 4, Scene 3, 209—230.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 20.04.2024).



Между тем, содержание строк 5-6 сонета 113, как будто было вдохновлено для продолжения неповторимой 15-й канцоны Петрарки, начинающейся со слов: «In ogni cosa trova il Poeta l'imagine di Laura», «В огне любви Поэта к образу Лауры», где безнадёжно влюблённый поэт созерцал на образ своей возлюбленной, и видел её в каждом проявлении Природы, в качестве идеала — «божественной красоты».


Но, давайте возвратимся к семантическому анализу сонета 113, находя все новые и новые открытия в поэтической вселенной поэта и драматурга.


Заключительная часть сонета 113 состоящая из шести строк состоит их двух 3-х строчечных многосложных предложений, согласно знакам препинания, текста оригинала Quarto 1609 года. Из чего, можно заключить, что каноническая структура построения чисто английского, «шекспировского» сонета была полностью нарушена автором. Так как мы видим, что заключительного двустишия, отделённого от трёх четверостиший, как такового нет.

Где, мы видим шесть строк, связанных по смыслу, и являющихся дальнейшим повествовательным продолжением риторической модели, есть обращение по касательной к юноше, адресату сонета, но только в строке 13.


«For if it see the rud'st or gentlest sight,

The most sweet favour or deformed'st creature,

The mountain or the sea, the day or night:

The crow or dove, it shapes them to your feature,

Incapable of more, replete with you,

My most true mind thus maketh m' eye untrue» (113, 9-14).


«Поскольку, если он увидит грубое, или самое милое виденье,

Самое сладкое благоволеньем, либо обезображенное творенье,

Гору или море; днём (солнце), либо ночью (звёзды):

Ворона иль голубя, им придавая — ваши характерные черты,

Неспособный на большее, наполненный с помощью вас, (напопят)

Мой самый верный разум, тем самым создаёт мне ложный взгляд» (113, 9-14).


В строках 9-11, повествующий бард продолжил описывать изменения в его восприятии окружающего мира: «Поскольку, если он увидит грубое, или самое милое виденье, самое сладкое благоволеньем, либо обезображенное творенье, гору или море; днём (солнце), либо ночью (звёзды)». Именно, там идёт перечисление диаметрально противоположных аллегорических образов.

По понятной причине, с целью правильного построения поэтической строки на русском мной были заполнены медиальная и конечная цезуры строки 11 сонета 113 словами в скобках «солнце» и «звёзды». Таким образом, была установлена рифма строки, которая улучшила поэтическое звучание, наполнив её конкретикой.


Краткая справка.



Цезура (лат. «caesura», «рубка, срубание»; «рассечение, отсечение, отрубание»):


1. Ритмическая пауза в стихе, разделяющая стих на некоторое количество частей.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография

Изучение социокультурной истории перевода и переводческих практик открывает новые перспективы в исследовании интеллектуальных сфер прошлого. Как человек в разные эпохи осмыслял общество? Каким образом культуры взаимодействовали в процессе обмена идеями? Как формировались новые системы понятий и представлений, определявшие развитие русской культуры в Новое время? Цель настоящего издания — исследовать трансфер, адаптацию и рецепцию основных европейских политических идей в России XVIII века сквозь призму переводов общественно-политических текстов. Авторы рассматривают перевод как «лабораторию», где понятия обретали свое специфическое значение в конкретных социальных и исторических контекстах.Книга делится на три тематических блока, в которых изучаются перенос/перевод отдельных политических понятий («деспотизм», «государство», «общество», «народ», «нация» и др.); речевые практики осмысления политики («медицинский дискурс», «монархический язык»); принципы перевода отдельных основополагающих текстов и роль переводчиков в создании новой социально-политической терминологии.

Ингрид Ширле , Мария Александровна Петрова , Олег Владимирович Русаковский , Рива Арсеновна Евстифеева , Татьяна Владимировна Артемьева

Литературоведение
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука