Уильям Шекспир сонеты 98, 95, 49. William Shakespeare Sonnets 98, 95, 49

Сонеты 98, 95, 49 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда

Свами Ранинанда

****************

Poster 2024 © Swami Runinanda: «William Shakespeare Sonnets 98, 95, 49»

William Shakespeare Sonnet 98 «Look in thy glass, and tell the face thou viewest»

William Shakespeare Sonnet 95 «Thy bosom is endeared with all hearts»

William Shakespeare Sonnet 49 «What is your substance, whereof are you made»

Poster 2024 © «Elizabeth Wriothesley (Vernon) circa 1620 | The British Museum, London»

_________________

«When I read Shakespeare, I am struck with wonder that such trivial people should muse and thunder in such lovely language».

«Когда Я читаю Шекспира, Я поражаюсь, задавшись вопросом, насколько банальным должно быть мышление у людей, что осмелились размышлять и громыхать на таком прекрасном языке».

Дэвид Герберт Лоуренс (David Herbert Lawrence 1885—1930) English novelist, short story writer, poet and essayist.

По завершению перевода и семантического анализа сонетов 3, 31 и 53 у меня возник вопрос: «Каким образом Шекспир являясь неординарной фигурой при дворе чувствовал разлуку с самым близким для него человеком, юношей в атмосфере слежки под непрестанным присмотром соглядатаев Уильяма Сесила, сплетен и подстрекательств завистников и недоброжелателей»?

Вне сомнения, но страсти в окружении стал накаляться после успешного написания Шекспиром первых двух пьес «Венера и Адонис» и «Изнасилование Лукреции», а также постановки этих пьес на подмостках при дворе королевы, буквально на аншлаг.

Причём, при скрупулёзном рассмотрении хронологии событий личной жизни как поэта, так и юного Саутгемптона, я обратил внимание на большое количество дуэлей у обоих. Стало очевидным фактом, но каковы могли оказаться поводы, которые наверняка были связанные с требованиями получения сатисфакции от назойливых сплетников, клеветников и обидчиков, посягнувших на святыни в личном пространстве и творчестве драматурга?

Впрочем, поэт уже в зрелом возрасте испытывал чувства, словно дежавю из далёкого прошлого порывы любви к той юной особе, дочери Анны Болейн, которая была старше его на целых 17 лет, когда, будучи в опале и находясь на грани гибели по воле провидения немыслимым образом была вознесена высшими силами на престол, став новой королевой Англии, заменившей Марию!

Фокусируя внимание читателя на необычайно выразительном сонете 53, хочу выделить важнейшую деталь, которая по определению критика Джорджа Уиндхэма (George Wyndham), сформировала сюжет сонета 53, относительно образов «теней», в которых получил отражение один из тезисов «Идеи Красоты» Платона, примерно так: «The mystical confusion with and in the friend of all that is beautiful or lovable in the poet and others, is a development from the Platonic theory of the Idea of Beauty: the eternal type of which all beauti — ful things on earth are but shadows», «Мистическое смешение в юном друге всего прекрасного или привлекательного, что было в поэте и других людях является развитием платоновской теории «Идеи Красоты» в отражении её бессмертного образа, в сравнении с которым всё прекрасное на земле — это всего лишь тени». («Shakespeare, William. Sonnets, from the quarto of 1609, with variorum readings and commentary». Ed. Raymond MacDonald Alden. Boston: Houghton Mifflin, 1916) (Intro., p. CXVIII).

При более пристальном рассмотрении обнаружилось, что слова-символы, выделенные в оригинальном тексте Quarto 1609 года, по сути являлись «опорными точками» сюжетной линии фиксирования их в качестве идентификационных маркеров, которыми были отмечены конкретные персоны их окружения поэта и драматурга. Очевидным, являлся тот факт, что, идея обозначения идентификационными маркерами определённых персон служила аллегорическим языком иносказания и брала начало от любовной лирики Барнабе Барнса «Партенофила и Партенофы».

Особенный иносказательный поэтический язык Шекспира получил ощутимую новаторскую трансформацию в сонетах, которые являлись не только частной перепиской поэта, но и своеобразной «пробой пера», по-видимому, наброски сонетов писались в любом месте, буквально «с колена».

Следуя замыслу автора, сонеты получили своё начало, отнюдь не от традиций Петрарки эпохи Ренессанса, как было принято в утверждениях большей части критиков, а значительно раньше, исходя от философских идей Платона и Аристотеля, включая мифологию эллинизма.

Морфосемантический анализ сонетов показал, что идеи «шекспировского» языка аллегорического иносказания исходили из мифологических образов древней Греции, где слова-символы, отмеченные «курсивом и с заглавной буквы» в тексте оригинального Quarto 1609 года являлись идентификационными маркерами для обозначения персон из окружения поэта. Но не во всех случаях, в некоторых сонетах с заглавной буквы слова-символы обозначали философские категории из учений стоиков и авраамические архетипы образов из Библии.