Читаем Уильям Шекспир – вереница чувственных образов полностью

  Сонет 23 — является одним из ярких, отражающих автобиографические моменты жизни автора из сборника 154 сонетов, написанных английским драматургом и поэтом Уильямом Шекспиром, и являясь неразрывной частью серии «Прекрасная молодёжь» («Fair Youth»).


В сонете повествующий не в состоянии адекватно повествовать о своей любви по причине спонтанности своих чувств, которые не могут совладать с физиологией. Он сравнивает себя с актёром на сцене, который подвержен и страдает от страха. Поэтому не может исполнить свою роль любовника, так как чувство любви и страсть перехлёстывают наружу, Его наполненного страстью вводят в замешательство чрезмерные эмоции, которые побеждают его самовыражение в чувстве любви. Он забывает правильные слова, которых заслуживают ритуалы любви. Страстная любовь, в конце концов разгружает его физиологию, так как она перегружена эмоциями. Сонет заканчивается детерминированным заключением автора сонета, научись читать, что молчаливая любовь напишет в глазах, Услышь глазами и «в этом великолепная смекалка истинной любви».


Метафора через образ актёра на сцене любви вызвала соответствующий биографический интерес и комментарии. Шекспир использует метафору из театра, чтобы выразить идею бессилия говорящего при исполнении «идеальной церемонии любви»

(строка 6).


Автор как-бы подсказывает, что вместо этого влюблённый должен читать внимательнее «между строк», чтобы понять любовь неопытного и юного поэта, любовь находит выражение в паузах между фразами, как сцене.  Сонет даёт понять, рамки границ языка при выражении чувств.



* «разлившееся бремя собственной любви» — автор сонета, очевидно имел ввиду преждевременное семяизвержение.



** «языком, который дарован больше, чем ориентир» — судя по красноречивому намёку в тексте сонета Шекспира язык, это инструмент красноречия, не только для уговаривания к совершению акта любви с возлюбленной, но и для «французских» поцелуев, которые и могли привести к преждевременному семяизвержению.



*** «O, let my books...» — не могу согласиться, о якобы ошибке автора сонета, как утверждают некоторые исследователи,- гений поэзии и драматургии грамматических ошибок не делал. Первая типография в Англии была основана Уильямом Кекстоном около 1474 г. первоначально в Вестминстере, затем в Лондоне. При жизни труды Шекспира не издавались в типографии, и он писал рукописи от руки собственноручно каллиграфическим готическим шрифтом.




 07.07.2018 © Свами Ранинанда «Сонет 23 Уильям Шекспир. William Shakespeare Sonnet 23»



Свидетельство о публикации №118070906512





Сонет 130 Уильям Шекспир, - перевод Свами Ранинанда


Свами Ранинанда

********************



Леди Елизавета Поуп, Роберт Пик, ок. 1615 г., из коллекции Галереи Тейт


William Shakespeare Sonnet 130, «My mistress’ eyes are nothing like the sun»


__________________





  «Когда слышу или читаю в интернете о некой «вычурности» дикой природы, её  какого-то явления или проявления, то вспоминаю изречение гениального физика нашей эпохи «о бесконечной человеческой глупости». У слова «вычурность», есть слово синоним «неестественность», — таким образом, люди утверждающие о вычурности природы создают  казус несоответствия, ибо сама по себе природа, является эталоном гениальной естественности» 2019 © Свами Ранинанда





   Сонет 130 Уильяма Шекспира — является ярким образцом использования утончённых эпических сравнений, а также одним из изысканно колоритных сонетов в реалистическом отображении автором своей возлюбленной.



Можно предположить, что Шекспир во время написания этого сонета был в зрелом, довольно-таки немолодом возрасте, и его возлюбленная тоже. По определению Карла Аткинса (Carl Atkins), многие ранние редакторы приняли текст этого сонета по номиналу и наивно полагали, что это было простое умаление качеств своей возлюбленной автором сонета. Несмотря на это, Уильям Флеч (William Flesch) предполагал, что стихотворение на самом деле, как раз точно до наоборот является, — комплиментом, полностью соответствующим межличностным отношениям мужчины и женщины той далёкой эпохи. Он прямо указывал, что есть очень много стихотворений на злобу дня, где авторы, как правило, излишне напыщенно нахваливают эпитетами объекты написания по множеству качеств, которые в действительности не могут иметь место. Такие как, белоснежная кожа рук и плеч, пухлые и ярко алые губы или золотистые сверкающие волосы. Мы во многих стихотворениях можем наблюдать общепринятое «помпезное украшательство» стихотворной строки эпитетами в адрес любимых дам, как характерное проявление банальной безвкусицы.



Перейти на страницу:

Похожие книги

Андрей Белый. Между мифом и судьбой
Андрей Белый. Между мифом и судьбой

В своей новой книге, посвященной мифотворчеству Андрея Белого, Моника Спивак исследует его автобиографические практики и стратегии, начиная с первого выступления на литературной сцене и заканчивая отчаянными попытками сохранить при советской власти жизнь, лицо и место в литературе. Автор показывает Белого в своих духовных взлетах и мелких слабостях, как великого писателя и вместе с тем как смешного, часто нелепого человека, как символиста, антропософа и мистика, как лидера кружка аргонавтов, идеолога альманаха «Скифы» и разработчика концепции журнала «Записки мечтателей».Особое внимание в монографии уделено взаимоотношениям писателя с современниками, как творческим (В. Я. Брюсов, К. А. Бальмонт и др.), так и личным (Иванов-Разумник, П. П. Перцов, Э. К. Метнер), а также конструированию посмертного образа Андрея Белого в произведениях М. И. Цветаевой и О. Э. Мандельштама. Моника Спивак вписывает творчество Белого в литературный и общественно-политический контекст, подробно анализирует основные мифологемы и язык московских символистов начала 1900‐х, а также представляет новый взгляд на историю последнего символистского издательства «Алконост» (1918–1923), в работе которого Белый принимал активное участие.Моника Спивак — доктор филологических наук, заведующая отделом «Литературное наследие» Института мировой литературы им. А. М. Горького РАН, заведующая Мемориальной квартирой Андрея Белого (филиал Государственного музея им. А. С. Пушкина).

Моника Львовна Спивак

Литературоведение
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Публицистика / Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги