Читаем Уильям Теккерей. Его жизнь и литературная деятельность полностью

Скромное мнение Теккерея о своей деятельности, однако, не делало его индифферентным к тому, как о ней высказывались другие. Напротив, его всегда сильно раздражали те нападки на его сочинения, которые он считал несправедливыми. Он никогда не скрывал своего отношения к этим нападкам и по возможности всегда отвечал на них. С газетой «Times» у него было несколько крупных столкновений. Эта газета в течение всей жизни Теккерея не переставала нападать на него, и она же одна из всех английских газет не напечатала специальной передовой статьи по поводу его смерти. Однако и ей порядочно доставалось от него за ее нападки. Так, одна резкая и крайне несправедливая газетная статья против Теккерея, напечатанная в 1858 году, вызвала временное охлаждение между ним и его великим соперником Диккенсом, с которым он до того был в самых дружеских отношениях. Дело в том, что автор этой статьи был другом Диккенса и состоял членом в том же клубе, что и Теккерей. Когда последний после появления в печати оскорбительной и несправедливой статьи против него потребовал, чтобы автор ее был исключен из клуба за его недостойный поступок по отношению к товарищу, Диккенс, член того же клуба, один высказался против исключения и вообще отнесся к поступку своего друга недостаточно беспристрастно. Это сильно возмутило Теккерея. Он написал Диккенсу резкое письмо, после которого отношения их довольно долго оставались холодными. Только за несколько дней до своей смерти Теккерей опять помирился с Диккенсом. Это примирение между двумя великими писателями произошло в коридоре одного клуба, где они оба нечаянно встретились и по внезапному импульсу одновременно протянули друг другу руки.

Теккерей, как мы уже заметили, был слишком оригинален для того, чтобы он мог очень скоро стать популярным. Его сочинения были доступны сначала только избранному меньшинству читателей, да и это меньшинство не сразу оценило его по достоинству. Только маленькие статейки его, которые печатались в еженедельном сатирическом журнале «Панч», своей легкостью и необыкновенным остроумием сразу понравились всем и завоевали ему массу поклонников во всей Англии. Эдинбургские поклонники этих статеек даже выразили свою признательность автору их в форме подарка, который представлял собой серебряную статуэтку, изображавшую мистера Панча, то есть фигуру, нарисованную на заглавной странице журнала «Панч». Для того чтобы купить этот подарок, восемьдесят почитателей Теккерея сложились по полкроне. На основании статуэтки была вырезана следующая надпись:

Gulielmo Makepeace Thackeray

Arma Virumgue

Grati Necnon Gratae Edinenses

LXXX

D. D. D.

В настоящее время сочинения Теккерея пользуются огромной популярностью в Англии и уже переведены на все европейские языки. Еще до смерти его было собрано все, что он когда-либо написал, а в 1869 году окончено первое издание полного собрания его сочинений в 24-х томах. В 1878 году вышло необыкновенно роскошное издание его сочинений в 26-ти томах. Хотя цена одного экземпляра этого издания была огромной (около 250 рублей), однако все оно разошлось очень быстро. С тех пор вышло несколько других изданий, и в настоящее время почитатели Теккерея могут купить его «Ярмарку тщеславия» в хорошем переплете за какие-нибудь 4,25 пенни (около 20 копеек).

<p>Глава IX. Теккерей как человек. Смерть его</p>

Ответить на вопрос, каким был Теккерей как человек, несравненно труднее, чем ответить на вопрос, каким он был как писатель. «Я уже восемнадцать лет знаком с Теккереем, – заметил однажды один из его приятелей, – и до сих пор не уверен в том, что знаю его».

Натура Теккерея была слишком сложной для того, чтобы ее можно было легко разгадать. Этому также мешало в значительной степени то, что он был всегда крайне сдержан во всем, касавшемся его внутренней жизни. Он не любил допускать других в святую святых души своей и, как мы уже выше упоминали, даже запретил своим дочерям после его смерти познакомить свет с тем, что за человек был их отец. Потому-то большинство и относилось к нему несправедливо при жизни и только очень немногие понимали его. Опубликованные немедленно после смерти Теккерея воспоминания этих немногих знавших его и представляют единственный источник, на основании которого возможно составить себе более или менее точное понятие о его личности. Двойственность, замечаемая в сочинениях Теккерея, – ядовитая сатира рядом с необыкновенной нежностью и светлые, прекрасные типы на грустном, безотрадном фоне жизни – эта двойственность была в самом характере его. «Для того чтобы понять его характер, – говорит Троллоп, – нужно всегда помнить, что в его груди меланхолия постоянно боролась с игривостью и идеализм с насмешкой».

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей. Биографическая библиотека Ф. Павленкова

И. А. Крылов. Его жизнь и литературная деятельность
И. А. Крылов. Его жизнь и литературная деятельность

«Крылов не любил вспоминать о своей молодости и детстве. Мудрый старик сознавал, что только в баснях своих переживет он самого себя, своих сверстников и внуков. Он, в самом деле, как бы родился в сорок лет. В периоде полной своей славы он уже пережил своих сверстников, и не от кого было узнавать подробностей его юного возраста. Крылов не интересовался тем, что о нем пишут и говорят, оставлял без внимания присылаемый ему для просмотра собственные его биографии — русские и французские. На одной из них он написал карандашом: "Прочел. Ни поправлять, ни выправлять, ни время, ни охоты нет". Неохотно отвечал он и на устные расспросы. А нас интересуют, конечно, малейшие подробности его жизни и детства. Последнее интересно еще тем более, что Крылов весь, как по рождению и воспитанию, так и по складу ума и характера, принадлежит прошлому веку. Двадцать пять лет уже истекает с того дня, как вся Россия праздновала столетний юбилей дня рождения славного баснописца. Он родился 2-го февраля 1768 года в Москве. Знаменитый впоследствии анекдотической ленью, Крылов начал свой жизненный путь среди странствий, трудов и опасностей. Он родился в то время, когда отец его, бедный армейский офицер, стоял со своим драгунским полком в Москве. Но поднялась пугачевщина, и Андрей Прохорович двинулся со своим полком на Урал. Ревностный воин, — отец Крылова с необыкновенной энергией отстаивал от Пугачева Яицкий городок…»

Семен Моисеевич Брилиант

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное