Читаем Уиллард и его кегельбанные призы полностью

Джон оглянулся посмотреть, не разбудил ли он Патрицию, когда смеясь расплевал по постели бутерброд. Нет, он её не разбудил. Хорошо. Он не хотел, чтобы она видела на постели куски бутерброда с индейкой. Это бы его смутило. Он быстро прибрался.

Актриса сказала Джонни Карсону и миллионам бессонных американцев, многие из которых были окружены фрагментами еды, которые они только что высмеяли из своих ртов, что она только что закончила сниматься в вестерне в Италии[45].

Вот всё, что она сказала.

Но Джонни Карсону хватило и этого, чтобы отпустить ещё одну шутку насчёт её грудей. Публика опять от души посмеялась. Джон был рад, что во рту у него больше нет еды.

<p><strong>Бороды</strong></p>

Логан, который незадолго до этого впал в ярость, а потом пришёл в чувство и смог убедить братьев, что им следует убить людей, укравших боулинговые трофеи, достал из их единственного чемодана пистолет 22-го калибра.

Когда они отправлялись на поиски боулинговых трофеев, у них было три чемодана, но немного погодя Логаны перестали уделять какое-либо внимание своему гардеробу, и с тех пор носили постоянно одну и ту же одежду. Им были не нужны три чемодана, и они носили свою жизнь в одном потёртом чемодане.

Годами они не чистили зубы.

Они стали очень нерадивы в бритье, но как-то умудрялись бриться достаточно регулярно, чтобы на их лицах не появлялись бороды. Они подумывали сообща отрастить бороды, но решили, что тогда полиции будет слишком легко опознать их. Им этого не хотелось, потому что они знали, что если попадут в тюрьму, у них не будет никакой возможности найти боулинговые трофеи.

Один из братьев Логанов подвёл итог, сказав: «Никаких бород».

<p><strong>Печенье, пирожные и пироги (куча)</strong></p>

Хотя от её любимых сыновей три года не было вестей, мать Логанов продолжала печь столько же печенья, пирожных и пирогов, как когда они жили дома.

Иногда трудно было пройти по кухне, потому что она была завалена выпечкой. Однажды мистер Логан поставил на кухне чашку кофе и не смог её найти среди всего этого печения.

Мистер Логан подумывал попросить жену не печь так много, но никак не мог подойти к этой просьбе. Для него легче было жить в окружении пирожных, пирогов и печенья, чем сказать кому-нибудь что-нибудь о чём-нибудь.

Будь его жена трансмиссией, в доме было бы намного меньше печенья, пирогов и пирожных. Он так и не нашёл ту чашку кофе.

<p><strong>Видение звонка</strong></p>

Старший брат Логан достал из чемодана пистолет. Он откинул барабан, чтобы убедиться, что пистолет заряжен. Шесть пулек покоились в своих шести домиках. В их наконечниках были отверстия. Такие проделают в вас симпатичную дырку и обеспечат достаточным количеством смерти, чтобы она длилась вечно.

Он вернул барабан на место, а потом, через несколько секунд, снова откинул барабан и посмотрел на пули. Если трофеи украло больше шести человек, лишних он забьёт до смерти рукояткой пистолета. Он бы предпочёл, чтобы воров было шестеро или меньше, потому что легче застрелить людей, чем забить их до смерти, но, окажись воров боулинговых трофеев более шести, он бы без колебаний забил их до смерти. «Он зазвонит», – сказал комиксовый брат Логан, внезапно поднимая глаза с рекламы бальзама на телефон.

Пивной повернул к нему голову.

Брат Логан с пистолетом в руке взглянул на него.

Брат Логан, который только что сказал: «Он зазвонит», медленно потянулся к телефону, хотя тот не звонил. Это был самый обыкновенный беззвучный чёрный телефон, но он всё равно к нему тянулся.

Два его брата следили за ним.

Они гадали, что он делает.

<p><strong>Логаны безработные</strong></p>

Три года скитаний по Америке в поисках украденных боулинговых трофеев – долгий срок. Он может изменить человека. Иногда к худшему, как в случае с братьями Логанами.

После того, как они не нашли боулинговые трофеи в Нью-Мексико, хотя и нашли там себе новое занятие, они переключились на Аризону, не имея на то достаточных оснований. Потом они отправились в Коннектикут и провели там месяц: никаких боулинговых трофеев. После этого они отправились в Оклахому и провели там шесть месяцев с тем же результатом: никаких боулинговых трофеев. К этому времени они ограбили более сотни заправочных станций. Они отправились в Луизиану, безуспешно, и в Индиану, то же самое, но в Алабаме им намекнули, что боулинговые трофеи – на Аляске[46]. Они провели пять леденящих месяцев в окрестностях мыса Барроу на Аляске[47], выискивая боулинговые трофеи по иглу[48], но это ни к чему не привело. И в тех краях очень трудно было найти заправочную станцию, какую бы можно было ограбить, так что братья Логаны временно оставили это занятие и, борясь с голодом, докатились до кражи ворвани[49] из беспризорных иглу.

Наконец, они встретили старого эскимоса, который рассказал им, что слышал о статуях серебряных и золотых человечков, которые кидают руками шарики и кажутся при этом счастливыми.

«Звучит похоже на боулинговые трофеи», – сказал один брат Логан другому брату Логану, который стоял там и мёрз в пурге. Третий брат не хотел пива.

Перейти на страницу:

Все книги серии Скрытое золото XX века

Горшок золота
Горшок золота

Джеймз Стивенз (1880–1950) – ирландский прозаик, поэт и радиоведущий Би-би-си, классик ирландской литературы ХХ века, знаток и популяризатор средневековой ирландской языковой традиции. Этот деятельный участник Ирландского возрождения подарил нам пять романов, три авторских сборника сказаний, россыпь малой прозы и невероятно разнообразной поэзии. Стивенз – яркая запоминающаяся звезда в созвездии ирландского модернизма и иронической традиции с сильным ирландским колоритом. В 2018 году в проекте «Скрытое золото ХХ века» вышел его сборник «Ирландские чудные сказания» (1920), он сразу полюбился читателям – и тем, кто хорошо ориентируется в ирландской литературной вселенной, и тем, кто благодаря этому сборнику только начал с ней знакомиться. В 2019-м мы решили подарить нашей аудитории самую знаменитую работу Стивенза – роман, ставший визитной карточкой писателя и навсегда создавший ему репутацию в мире западной словесности.

Джеймз Стивенз , Джеймс Стивенс

Зарубежная классическая проза / Прочее / Зарубежная классика
Шенна
Шенна

Пядар О'Лери (1839–1920) – католический священник, переводчик, патриарх ирландского литературного модернизма и вообще один из родоначальников современной прозы на ирландском языке. Сказочный роман «Шенна» – история об ирландском Фаусте из простого народа – стал первым произведением большой формы на живом разговорном ирландском языке, это настоящий литературный памятник. Перед вами 120-с-лишним-летний казуистический роман идей о кармическом воздаянии в авраамическом мире с его манихейской дихотомией и строгой биполярностью. Но читается он далеко не как роман нравоучительный, а скорее как нравоописательный. «Шенна» – в первую очередь комедия манер, а уже потом литературная сказка с неожиданными монтажными склейками повествования, вложенными сюжетами и прочими подарками протомодернизма.

Пядар О'Лери

Зарубежная классическая проза
Мертвый отец
Мертвый отец

Доналд Бартелми (1931-1989) — американский писатель, один из столпов литературного постмодернизма XX века, мастер малой прозы. Автор 4 романов, около 20 сборников рассказов, очерков, пародий. Лауреат десятка престижных литературных премий, его романы — целые этапы американской литературы. «Мертвый отец» (1975) — как раз такой легендарный роман, о странствии смутно определяемой сущности, символа отцовства, которую на тросах волокут за собой через страну венедов некие его дети, к некой цели, которая становится ясна лишь в самом конце. Ткань повествования — сплошные анекдоты, истории, диалоги и аллегории, юмор и словесная игра. Это один из влиятельнейших романов американского абсурда, могучая метафора отношений между родителями и детьми, богами и людьми: здесь что угодно значит много чего. Книга осчастливит и любителей городить символические огороды, и поклонников затейливого ядовитого юмора, и фанатов Беккета, Ионеско и пр.

Дональд Бартельми

Классическая проза

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне