Читаем Уилт полностью

– Об их художествах мы наслышаны, – заметил Сквидли. – Если бы мой подчиненный выкинул нечто подобное, он бы в два счета вылетел с работы.

– В сфере образования все не просто, – заметил Уилт. – Я могу определять основные направления учебного процесса, но если преподаватель их не придерживается, уволить его не в моей компетенции. Надеюсь, ректор меня поддержит, – и Уилт посмотрел на ректора.

– Верно! – нехотя кивнул тот, подумав: «Давно надо было вышвырнуть тебя самого».

– Вы хотите сказать, что не в силах избавиться от извращенца, который делает такие фильмы? – не поверил БлайтСмит.

– Ну, если он систематически не справляется со своими обязанностями, пьянствует и в открытую сожительствует со студентами, то можно. А так нет, – пояснил Уилт.

– Это правда? – спросил Сквидли инспектора по образованию.

– К сожалению, да. Пока не доказана очевидная некомпетентность члена кафедры и он не уличен в развратном поведении с учащимися, уволить его невозможно.

– А заставлять учащегося сношаться с крокодилом, по-вашему, не разврат? – возопил Блайт-Смит.

– Насколько я знаю, крокодил был ненастоящий. И непосредственно полового акта с ним не было, – вмешался Уилт. – В конце концов преподаватель лично в этом не участвовал, а только снимал происходящее на кинопленку.

– Конечно, в противном случае его бы уже арестовали, – усмехнулся Сквидли. – А вообще таких надо убивать без суда и следствия.

– Господа, вам не кажется, что мы отклоняемся от темы? – подал голос ректор. – По-моему, мистер Рэнлон хочет что-то спросить.

Инспектор по образованию зашуршал бумагами.

– Хотелось бы знать, мистер Уилт, какие основные направления в преподавании гуманитарных основ определены лично вами? Не ими ли вызван поток многочисленных жалоб от представителей общественности? – Он уставился на Уилта в ожидании ответа.

– Мне будет легче ответить, если я сначала узнаю, кто и на что жалуется, – сказал Уилт, желая выиграть время.

Тут снова заговорила миссис Чаттервей:

– Несомненно, цель преподавания гуманитарных основ – воспитывать чувство социальной ответственности у молодых людей, вверенных нашим заботам. Многие из них ранее были лишены возможности получить полноценное образование…

– Попросту были развратниками, – поправил ее Блайт-Смит.

– Ничего подобного! – огрызнулась миссис Чаттервей. – А ваши взгляды и так всем хорошо известны.

– Может, лучше мистер Уилт поделится с нами своими взглядами? – предложил инспектор по образованию.

– Ну, что ж. В основном наша кафедра занимается следующим. Учащихся с отрывом от производства загоняют в аудиторию на целый час и, чтобы они не орали, заставляют читать разные книжки, – начал Уилт. – Я считаю, толку от этого никакого, пустая трата времени. – Он замолчал, чтобы дать Блайт-Смиту возможность каким-нибудь замечанием вывести из себя миссис Чаттервей. Но не дождался.

Согласиться с ним поспешил Сквидли:

– В самую точку попали! Как занимались ерундой, так и занимаетесь. Я всегда это говорил и сейчас скажу. Пусть лучше эти бугаи вкалывают, а не валяют дурака в колледже за счет налогоплательщиков.

– По крайней мере наметилось общее мнение по данному вопросу, – примиряюще отметил ректор. – Если я правильно понял, методы руководства кафедрой у мистера Уилта носят скорее практический характер. Вы согласны, Уилт?

– Мы стремимся привить студентам практические навыки. Подогреть интерес к… как бы это сказать…

– К крокодилам, – подсказал Блайт-Смит.

– Да нет, – отмахнулся Уилт.

Инспектор по образованию заглянул в свои записи.

– А вот в этой вашей программе обучения житейским навыкам значится «Домашнее пивоварение».

Уилт кивнул.

– С какой стати, позвольте спросить? Вот уж не думал, что пропаганда подросткового алкоголизма имеет нечто общее с образованием.

– Зато, сварив пиво дома, подростки не пойдут у нас с вами в пивные и кабаки. И вообще газовщики из четвертой группы никакие не подростки. У каждого второго жена и дети.

– А ваш курс пивоварения включает незаконное изготовление и использование перегонных агрегатов?

– Каких, каких агрегатов?

– Перегонных, для производства спирта.

– Ну что вы, куда нам до агрегатов. Да и зачем им спирт. Пойло, которое у них получается…

– Представляет собой почти чистый спирт, согласно заключению таможенной инспекции и акцизного управления, – сказал инспектор по образованию. – В подвале технического факультета на днях выкопали бочку аж на сто восемьдесят литров, а то, что оказалось внутри, горело потом синим пламенем. Чиновник из управления говорил, этой дрянью можно даже автомобиль заправлять.

– Может, для этого и делали? – осторожно предположил Уилт.

– Маловероятно, учитывая, что там же нашли бутылки с этикетками «Сhateau Де Техфак. Шесть звездочек».

Ректор тихонько молился, глядя в потолок, а инспектор по образованию неумолимо продолжал:

– А что это за группу вы организовали для поваров и кондитеров? Как ее там – «Сам себе фуражир»?

– Точное название – «Твои дары. Природа», – ответил Уилт.

– Вот, вот! А между прочим, эта самая природа принадлежит лорду Поднортону.

– Не знаю такого.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Салюки
Салюки

Я не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь. Вопрос этот для меня мучителен. Никогда не сумею на него ответить, но постоянно ищу ответ. Возможно, то и другое одинаково реально, просто кто-то живет внутри чужих навязанных сюжетов, а кто-то выдумывает свои собственные. Повести "Салюки" и "Теория вероятности" написаны по материалам уголовных дел. Имена персонажей изменены. Их поступки реальны. Их чувства, переживания, подробности личной жизни я, конечно, придумала. Документально-приключенческая повесть "Точка невозврата" представляет собой путевые заметки. Когда я писала трилогию "Источник счастья", мне пришлось погрузиться в таинственный мир исторических фальсификаций. Попытка отличить мифы от реальности обернулась фантастическим путешествием во времени. Все приведенные в ней документы подлинные. Тут я ничего не придумала. Я просто изменила угол зрения на общеизвестные события и факты. В сборник также вошли рассказы, эссе и стихи разных лет. Все они обо мне, о моей жизни. Впрочем, за достоверность не ручаюсь, поскольку не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь.

Полина Дашкова

Современная русская и зарубежная проза
Презумпция виновности
Презумпция виновности

Следователь по особо важным делам Генпрокуратуры Кряжин расследует чрезвычайное преступление. На первый взгляд ничего особенного – в городе Холмске убит профессор Головацкий. Но «важняк» хорошо знает, в чем причина гибели ученого, – изобретению Головацкого без преувеличения нет цены. Точнее, все-таки есть, но заоблачная, почти нереальная – сто миллионов долларов! Мимо такого куша не сможет пройти ни один охотник… Однако задача «важняка» не только в поиске убийц. Об истинной цели командировки Кряжина не догадывается никто из его команды, как местной, так и присланной из Москвы…

Андрей Георгиевич Дашков , Виталий Тролефф , Вячеслав Юрьевич Денисов , Лариса Григорьевна Матрос

Боевик / Детективы / Иронический детектив, дамский детективный роман / Современная русская и зарубежная проза / Ужасы / Боевики
Роза
Роза

«Иногда я спрашиваю у себя, почему для письма мне нужна фигура извне: мать, отец, Светлана. Почему я не могу написать о себе? Потому что я – это основа отражающей поверхности зеркала. Металлическое напыление. Можно долго всматриваться в изнаночную сторону зеркала и ничего не увидеть, кроме мелкой поблескивающей пыли. Я отражаю реальность». Автофикшн-трилогию, начатую книгами «Рана» и «Степь», Оксана Васякина завершает романом, в котором пытается разгадать тайну короткой, почти невесомой жизни своей тети Светланы. Из небольших фрагментов памяти складывается сложный образ, в котором тяжелые отношения с матерью, бытовая неустроенность и равнодушие к собственной судьбе соседствуют с почти детской уязвимостью и чистотой. Но чем дальше героиня погружается в рассказ о Светлане, тем сильнее она осознает неразрывную связь с ней и тем больше узнает о себе и природе своего письма. Оксана Васякина – писательница, лауреатка премий «Лицей» (2019) и «НОС» (2021).

Оксана Васякина

Современная русская и зарубежная проза