Читаем Уилт полностью

– Ну вот как мама, когда вы в воскресенье утром одни. Мама после этого ходит такая чудная.

– О Боже! – вздохнул Уилт. Эх, Ева, Ева. Угораздило ее оставить дверь открытой! Услыхав столь точные подробности из уст младенца, Уилт обозлился: – Чем мы с мамой занимаемся – не твое дело, поняла? Я хочу, чтобы ты…

– А мама тоже лежит и не шевелится? – спросила Пенелопа, волоча вниз по лестнице коляску с куклой.

– Мне сейчас не до ваших глупостей. Мне надо принять ванну. Немедленно.

– В ванную нельзя, – сказала Джозефина. – Мама моет Сэмми голову. У нее гниды. Как от тебя странно пахнет. А что это у тебя на воротнике?

– И на груди, – добавила Пенелопа.

– Кровь, – в этот короткий ответ Уилт вложил всю свою свирепость.

Отпихнув коляску, он прошествовал в спальню. Отчего вчетвером близняшки могут запросто вить из него веревки? Не будь они близняшками, едва ли они так легко сладили бы с ним. Это они у мамочки научились играть на нервах. Раздеваясь, Уилт слышал, как Пенелопа у двери в ванную радостно сообщает Еве о его бедах:

– Папочка пришел. От него пахнет карболкой. Он себе поранил лицо.

– Он брюки снимает. Вся рубашка в крови, – вторила Джозефина.

– Ну теперь держись. – прошептал Уилт. – Сейчас она выскочит, как ошпаренная.

Но Ева крепилась, пока до ее слуха не донесся поклеп Эммелины: папочка, мол, сказал, что, когда маме хочется, чтобы ее трахнули, она лежит и не шевелится.

– Это что еще за «трахнули»? – заорал Уилт. – Сколько раз тебе повторять, чтобы ты такие слова не употребляла? И ничего я про твою чертову мамочку не говорил. Я только…

Ева мгновенно вылетела из ванной:

– Как ты меня назвал?!

Уилт подтянул кальсоны и вздохнул. На лестнице Эммелина с обстоятельностью врача описывала повадки хомячих во время случки и утверждала, что получила эти сведения от папы.

– Да не обзывал я тебя хомячихой! Врет она! Я про этих долбанных тварей знать ничего не знаю. Я просто не хочу, чтобы они…

– Вот видишь! – взвизгнула Ева. – Запрещаешь детям выражаться, а сам такое загибаешь! Неудивительно, что они потом…

– А чего они врут? Это хуже, чем ругаться. Кстати, Пенелопа выругалась первой.

– И не смей рассказывать детям про наши интимные отношения!

– Я и не думал даже, – оправдывался Уилт. – Только сказал, что не хочу. чтобы клятые хомяки выжили нас из дома. В зоомагазине утверждали, что эта шальная крыса – самец, а оказалось, что это какая-то трехнутая крысоматка.

– Ах, вот как ты относишься к женскому полу! – голосила Ева.

– Расчудесно я отношусь к женскому полу! Но ведь известно же, что хомячихи…

Ева тут же уличила его в двоедушии:

– Ага! А намекаешь, что женщинам, дескать, только одно и надо.

– «Только одно и надо»! Можешь называть вещи своими именами. Наших грымз ничем уже не удивишь.

– Это ты кого грымзами обзываешь? Своих родных дочерей?! И слово-то какое гнусное.

– Их по-другому и не назвать, – сказал Уилт. – А что касается «родных дочерей», то…

– Не смей, – оборвала его Ева.

Уилт не посмел. Если Ева разойдется, добра не жди. Уилт сегодня и без того натерпелся от бабья.

– Ладно, извини, – сказал он. – Чушь спорол.

– Да уж, – Ева утихомирилась и подняла с пола рубашку. – Кровищи-то! Как же ты умудрился так новую рубаху испачкать?

– Поскользнулся в уборной и упал. – Уилт решил, что о подробностях пока лучше умолчать. – Поэтому и запах такой.

– В уборной? – недоверчиво спросила Ева. – Упал в уборной?

Уилт заскрежетал зубами. Черт его дернул за язык! Что-то будет, если Ева узнает всю правду до конца.

– Ну да, поскользнулся и упал в уборной, – подтвердил он. – Какой-то кретин оставил на полу кусок мыла.

– А другой кретин на него наступил, – Ева запихнула пиджак и брюки мужа в пластиковую корзину. – Завтра по пути на работу отдай в химчистку.

– Хорошо. – сказал Уилт и направился в ванную.

– Погоди, туда нельзя. Я еще не вымыла Саманте голову. Нечего тебе там голиком ошиваться.

– Я залезу под душ в трусах, – пообещал Уилт и, забравшись в душевую, поспешно задернул штору.

Тем временем Пенелопа громогласно сообщала, что хомячихи имеют обыкновение после случки откусывать у самцов яички.

– Почему после, а не до? – бормотал Уилт, по рассеянности намыливая трусы. – Вот уж поистине, хотят и рыбку съесть, и…

– Эй, я все слышу! – крикнула Ева и пустила горячую воду в ванной. Вода в душе мгновенно стала ледяной. С отчаянным воплем Уилт закрутил кран и вылетел из душевой.

– Папочка намылил трусы! – радостно запищали близняшки.

Взбешенный Уилт коршуном налетел на них:

– А ну, засранки, брысь отсюда! А то я кому-то шею намылю!

Ева закрыла горячую воду.

– Хороший пример подаешь, – отозвалась она. – Как не стыдно говорить такие слова при детях.

– Я еще должен стыдиться! На работе голова идет кругом, вечером занятия в тюрьме с этим недоноском Маккалемом, а стоит попасть в родимый зверинец, как…

В дверь громко позвонили.

– Это наверняка соседи. Снова, небось, мистер Лич чем-то недоволен, – сказала Ева.

– А пошел он… – Уилт залез под душ и открыл кран.

На сей раз из душа хлынул кипяток.

5

Перейти на страницу:

Похожие книги

Презумпция виновности
Презумпция виновности

Следователь по особо важным делам Генпрокуратуры Кряжин расследует чрезвычайное преступление. На первый взгляд ничего особенного – в городе Холмске убит профессор Головацкий. Но «важняк» хорошо знает, в чем причина гибели ученого, – изобретению Головацкого без преувеличения нет цены. Точнее, все-таки есть, но заоблачная, почти нереальная – сто миллионов долларов! Мимо такого куша не сможет пройти ни один охотник… Однако задача «важняка» не только в поиске убийц. Об истинной цели командировки Кряжина не догадывается никто из его команды, как местной, так и присланной из Москвы…

Андрей Георгиевич Дашков , Виталий Тролефф , Вячеслав Юрьевич Денисов , Лариса Григорьевна Матрос

Детективы / Иронический детектив, дамский детективный роман / Современная русская и зарубежная проза / Ужасы / Боевики / Боевик
Салюки
Салюки

Я не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь. Вопрос этот для меня мучителен. Никогда не сумею на него ответить, но постоянно ищу ответ. Возможно, то и другое одинаково реально, просто кто-то живет внутри чужих навязанных сюжетов, а кто-то выдумывает свои собственные. Повести "Салюки" и "Теория вероятности" написаны по материалам уголовных дел. Имена персонажей изменены. Их поступки реальны. Их чувства, переживания, подробности личной жизни я, конечно, придумала. Документально-приключенческая повесть "Точка невозврата" представляет собой путевые заметки. Когда я писала трилогию "Источник счастья", мне пришлось погрузиться в таинственный мир исторических фальсификаций. Попытка отличить мифы от реальности обернулась фантастическим путешествием во времени. Все приведенные в ней документы подлинные. Тут я ничего не придумала. Я просто изменила угол зрения на общеизвестные события и факты. В сборник также вошли рассказы, эссе и стихи разных лет. Все они обо мне, о моей жизни. Впрочем, за достоверность не ручаюсь, поскольку не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь.

Полина Дашкова

Современная русская и зарубежная проза
Свой путь
Свой путь

Стать студентом Университета магии легко. Куда тяжелее учиться, сдавать экзамены, выполнять практические работы… и не отказывать себе в радостях студенческой жизни. Нетрудно следовать моде, труднее найти свой собственный стиль. Элементарно молча сносить оскорбления, сложнее противостоять обидчику. Легко прятаться от проблем, куда тяжелее их решать. Очень просто обзавестись знакомыми, не шутка – найти верного друга. Нехитро найти парня, мудреней сохранить отношения. Легче быть рядовым магом, другое дело – стать настоящим профессионалом…Все это решаемо, если есть здравый смысл, практичность, чувство юмора… и бутыль успокаивающей гномьей настойки!

Александра Руда , Андрей В. Гаврилов , Константин Николаевич Якименко , Константин Якименко , Николай Валентинович Куценко , Юрий Борисович Корнеев

Фантастика / Деловая литература / Современная русская и зарубежная проза / Попаданцы / Юмористическая фантастика / Юмористическое фэнтези