Уинстон Черчилль

Как пишет американский историк Г.Колко, “если отбросить риторику, удобные ссылки на необходимость “открытых дверей” в международной экономике служили обеспечению американского экономического превосходства, часто монопольного контроля над многими из критически важных сырьевых материалов, на владении которыми основывается современная промышленная мощь… Соперничество между Соединенными Штатами и Британией из-за нефти и по поводу послевоенных мировых экономических структур ускорило неизбежное ослабление Британии во время войны и создало вакуум в мировой мощи, который американцы быстро и с удовлетворением заполняли на Ближнем Востоке и в Латинской Америке. Новая роль не была ни спонтанной, ни случайной, она была принята с энергией и желанием, что англичане восприняли как создание американского эквивалента тех самых сфер влияния и блоков, в создании которых Вашингтон обвинял Англию. Уничтожение британской мощи в огромных районах мира, вхождение в эти районы Америки несло с собой огромную политическую и глобальную ответственность, что неизбежно для тех, кто желает завладеть доходами в глобальных масштабах, и это новое бремя было в такой же степени побочным продуктом американского стремления к мировой экономической экспансии, в какой оно было ответом на подъем левых сил повсюду и, в меньшей степени, на рост русской мощи… Именно этот круг экономических и политических целей, избранных Соединенными Штатами в конце второй мировой войны, противопоставил их Советскому Союзу, подъему левых сил и Британии как партнеру-сопернику по защите мирового капитализма”.

В те самые месяцы, когда специалисты и оборудование были так нужны на фронтах, американцы построили в Саудовской Аравии огромный аэропорт Дахран. Активность американской дипломатии на этом направлении была так велика, что в исследовании государственного департамента Ближний Восток назывался “новой американской границей”. Прежние владельцы региона - англичане забеспокоились, прежде всего, за свое влияние в Иране и Ираке (Саудовская Аравия уже частично была “списана” в свете американского финансово-политического вторжения в нее). Президенту Рузвельту пришлось успокаивать в этом отношении англичан и пойти на ряд уступок. Благодарный Черчилль, который всегда предпочитал раздел сфер влияния, выразил признательность Рузвельту: “Большое вам спасибо за уверения в том, что вы не имеете виды на наши нефтяные поля в Иране и Ираке. Позвольте мне отблагодарить вас самыми надежными уверениями в том, что мы не будем пытаться зариться на ваши интересы и собственность в Саудовской Аравии”.

С точки зрения Черчилля война уже прошла свой пик и следовало готовиться к последующему миру. Обозначить его контуры он желал прежде всего со своим американским союзником. 5 сентября 1944 г. Черчилль в очередной раз отправился за океан на огромном корабле “Куин Мэри”. На нижних палубах было размещено много раненых американских солдат. Черчилль ехал с большой свитой. Главная задача и главная проблема, которую он хотел обсудить с президентом Рузвельтом - совместное создание атомной бомбы. Во время одной из вечерних бесед на корабле Черчилль обратился к будущему (его слова были записаны одним из присутствовавших - Колвелом): “Премьер-министр сделал много мрачных предсказаний относительно будущего, говор, что старой Англии предстоит в будущем немало темных дней, и ему нечего больше сказать английскому народу. Все, что он должен сделать сейчас - это окончить войну и вернуть солдат домой. В материальном и финансовом плане перспективы очень мрачные”. Разговоры о мрачном будущем Англии велись в время обеда, о котором тот же Колвелл написал: “В меню предлагались омары, консомэ, жареная индейка, дыня, несколько сортов сыра, множество фруктов и прочие; ко всему этому подавалось шампанское 1929 года и бренди 1870 г. Все это делало беседу о грядущих сложностях несколько нереальной”.

Посреди океана в ходе дискуссий со своим генеральным штабом Черчилль настаивал на необходимости для британских войск выйти в Центральную Европу до прихода советских войск. Он перечислял факторы, благоприятствовавшие этому. Венгры готовы сражаться до последнего против русских, но они сдадутся “английским войскам, если мы придем вовремя”. По политическим причинам “чрезвычайно желательно, чтобы британские войска вошли в Югославию и продвинулись севернее и северо-восточное в Центральную Европу”. Однако у англичан не хватало сил для реализации такой стратегии. Генерал Уилсон с цифрами в руках доказал, что все английские силы на Балканах завязаны в Греции, где они борются с левыми. Незначительные резервы не позволят им двигаться к Северной Адриатике, не позволят высадиться в северной части Югославии для продвижения в сторону Венгрии.