Уиронда. Другая темнота

Главко достал ноутбук, положил его на док-станцию, нажал на кнопку включения и несколько секунд наблюдал за значком загрузки на экране.

Программное обеспечение отсчитывало дни, но даты на датерах-штампах и время на часах были неправильными.

Главко вышел в главный коридор и посмотрел по сторонам: вокруг кофемашины собралось несколько обеспокоенных рабочих, уборщицы устало убирали на место швабры. Многие сотрудники по-прежнему были в простое. Слышался шум заводских станков; правда, время от времени он прерывался и казался не таким громким, как обычно. В ответ на снижение спроса две из четырех производственных линий остановили, чтобы сократить количество человеко-часов и избежать износа оборудования.

Веселая мелодия запуска Windows, так контрастировавшая с настроением в офисе, заставила Главко вернуться к столу. Он опустился в кресло и забарабанил пальцами по клавиатуре, проверяя данные об эффективности производственных линий и расходах на техническое обслуживание.

«Да, мы здесь в общем-то ничего и поделать не можем», – подумал он.

Через четверть часа дверь кабинета открылась, и вошел Бруно Гай, занимающийся счет-фактурами. Один из трех его коллег. У двух других, в соответствии с принятыми профсоюзами правилами о сменной работе, как раз начался простой.

– Ну что, снова за работу, Главко? – поприветствовал его Гай. Это был невысокий мужчина, чьи волосы мышиного цвета и желтушные глаза прекрасно дополняли друг друга. Типичный наглец, считающий себя умнее всех вокруг, человек, которому несвойственны душевные терзания. И, честно говоря, некомпетентный сотрудник. Угораздило же меня выйти в эту смену, подумал Главко, вместо того, чтобы несколько дней поработать с единственной женщиной-коллегой, Памелой Денизи, которую в офисе любовно называли «грудастая». По крайней мере, так называл ее он и новый коллега-без-имени, замкнутый и молчаливый тридцатипятилетний парень.

– Ну да, – отозвался Главко.

– Хорошо, хорошо. Надо заняться делом, а то лавочку можно закрывать. Но давай сначала кофейку попьем, а?

– Ладно, – Главко был немногословен.

Потягивая очень крепкий кофе, они обсуждали несчастье, постигшее начальника. Казалось, Гай расстроен и никак не может успокоиться, но чувствовалось, что все это напускное.

– Джузеппе был таким уравновешенным человеком, такой цельной личностью. А какой сильный характер! Невозможно поверить! Иногда в голове у людей что-то ломается… Но жизнь продолжается, – добавил он тоном всезнайки, с шумом втягивая горячий кофе мокрыми губами. – Интересно, кого из нас назначат на его место?

Ориоли поперхнулся, закашлялся и весь побагровел.

– Кого из… нас? О чем ты? – пробормотал он, придя в себя.

– Разве ты не знаешь? Только у нас двоих есть высшее образование, только мы с тобой подходим. До меня дошли слухи из правления…

Страх возможной ответственности камнем упал на Главко, как спикировавший кондор. Ему даже в голову не приходило, что начальником отдела могут назначить его.

– Нет, что ты, это не мое, – замялся он. – Ты подходишь лучше, я уверен.

Бруно Гай с удовлетворением бросил на него снисходительный взгляд.

– Я тоже так думаю. Посмотрим. Скорее всего, сегодня нам позвонит директор.

Они вернулись в кабинет.

Стрелки часов так медленно ползли вперед, как будто приводились в действие изношенными шестеренками. Весь день Главко не сводил глаз с телефона, словно это была бомба замедленного действия. Но директор так и не позвонил.

В пять пятнадцать он вышел из кабинета под пристальным взглядом Гая. А когда автобус выехал из ворот, стал всматриваться в темноту за окном. Но небосвод уже покрасили чернилами, и провода слились с темнотой. Ничего не было видно. Убаюканный покачиванием автобуса, Главко задремал: ему приснился покойный начальник, танцующий на гистограммах Excel, его бледное окоченевшее лицо и огромная кроваво-красная таблетка в руке.

Вторник

Шел снег. Одеяло из белоснежных хлопьев укрыло поля, приглушая бормотание мотора.

Несмотря на плохую видимость, Главко снова разглядел силуэт на проводах. Теперь он стал ближе, и очертания были намного четче. Увиденное Главко совсем не понравилось.

– Бьюсь об заклад, что это не цапля.

Он вздохнул, откашлялся и просунул голову между двумя передними креслами, где сидела худая женщина с завивкой на рыжих волосах и пурпурными тенями. Пару раз они с ней уже болтали. Она работала в клининговой фирме, которая обслуживала завод. Несколько дней назад Главко видел, как женщина, плача, жаловалась коллеге, что ее хотят уволить. Сокращение персонала.

– Как думаете, что там такое? – спросил Ориоли, кивая на вышки электропередач.

Женщина с недоумением покосилась на него и посмотрела в окно.

– Вон там, на проводах, – Главко постарался поточнее указать направление.

От изумления ее глаза широко раскрылись. Ладно, по крайней мере, силуэт ему не мерещится. Она тоже его заметила. Но женщина вдруг перевела взгляд на Главко. В нем сквозило недоверие:

– Я ничего там не вижу, – произнесла она нарочито бодрым, как у тележурналистки, голосом.